Рекомендуемая ссылка на статью:
Аннотация: Одна из наиболее острых проблем в сфере защиты прав человека в мусульманских странах состоит в противоречиях между шариатом и международным правом в данной области. Хотя применение шариата сильно ограничено национальным законодательством, тем не менее, эта правовая система оказывает серьезное влияние на общество. В некоторых случаях ее применение может играть положительную роль в укреплении прав человека.
Ключевые слова: Афганистан, шариат, международное право, права человека, законодательство.
Одной из важнейших проблем, с которой столкнулось правительство Афганистана в области защиты прав человека, стало исламское право и традиционное правосознание, в значительной степени основанное на шариате или ссылающееся на него. Сочетание шариата и международного права выливается в сложную юридическую, политическую и социальную проблему, которая касается практически всех мусульманских стран, как официально провозглашенных в качестве исламских (как Афганистан), так и тех, в которых мусульмане составляют относительное большинство.
Исследование положения с правами человека в Афганистане и влияния на эту сферу шариата показало сложный и многофакторный характер данной проблемы. При общем взгляде можно прийти к выводу, что шариатские принципы и принципы Всеобщей декларации прав человека во многих пунктах совпадают. К примеру, шариат категорически запрещает убийство человека, также и международное право постулирует неотъемлемое право на жизнь для каждого человека. По этой причине многие юристы, даже в европейских странах, воспринимают исламское право как одну из наиболее ранних исторических версий прав человека. Однако по вопросу о взаимоотношениях шариата и международного права в области защиты прав человека имеются различные мнения. В настоящее время сложились три позиции.
Первая позиция, выраженная, в частности, Султаном Хуссейном Табандехом в 1970 году, состоит в том, что принципы прав человека в шариате и во Всеобщей декларации прав человека кардинально различны между собой, а шариат представляет собой единственно верную трактовку прав человека, данную Аллахом [Sultan Hussein Tabandeh, 1970. С. 5]. Эта позиция господствовала среди улемов и специалистов по фикху вплоть до 1980-х годов, и сейчас ее придерживаются улемы в Саудовской Аравии, Египте и некоторых других исламских странах. Например, правовед из Саудовской Аравии Сулейман бин Абдул Рахман ал-Хагиль не только считает, что шариат дает единственно верную трактовку прав человека, но и полагает, что его применение приведет к формированию совершенных государств и совершенного мира [Suleiman bin Abdul Rahman Al-Hageel, 2001. С. 25]. В исламе закон не устанавливался государством, а наоборот, предшествовал государству, а совещательные органы не исполняли законодательных функций [Баишев, 1996. С. 5]. С этой точки зрения, любое светское право, в том числе и Всеобщая декларация прав человека, есть временное, тогда как шариат, созданный Аллахом, пригоден для всех, в любое время и в любом месте. Ее придерживаются и многие правоведы в Афганистане.
Вторая позиция, сопоставляя шариат и Всеобщую декларацию прав человека, подчеркивает большое сходство принципов прав человека в обеих системах и отмечает, что шариат впервые в истории претворил права человека совершенным образом и в больших масштабах [Мухаммад Садик Мухаммад Йусуф, 2008. С. 8]. Такая позиция широко распространена в мусульманских странах и в мусульманских общинах, особенно расположенных в России и в странах Центральной Азии, кроме того, она поддерживается и рядом западных юристов и экспертов по международному праву. Сторонники этой точки зрения считают, что шариат можно рассматривать в определенном смысле, как предшественника Всеобщей декларации прав человека, и постулируют конвергенцию между этими системами при сохранении некоторых особенностей шариата.
Третья позиция была сформулирована известным исламским мыслителем, специалистом по правам человека и бывшим главой Африканского бюро Human Rights Watch, эмигрировавшим из Судана в США Абдуллахи Ахмедом ан-Наимом. Она состоит в том, что шариат и международные права человека действительно несовместимы между собой по той причине, что шариат создавался совершенно в других исторических условиях и несет на себе отпечаток эпохи своего возникновения. Автор этой концепции подчеркивает, что шариат считает нормальным рабство, хотя и требует от мусульман облегчать положение раба, ограничивает основания для порабощения и одобряет освобождение рабов [Абдуллахи Ахмед ан-Наим, 1999. С. 193]. По его мнению, применение шариата в современном мире, где рабство, порабощение и работорговля запрещены, совершенно неприемлемо. Но в отличие от сторонников точки зрения конвергенции шариата и международного права, ан-Наим ставит вопрос о пересмотре самого шариата, о реформации в исламе и приведении его в соответствие с современными международными нормами.
Таким образом, в этой дискуссии высказываются непримиримые позиции. Сторонники того, что шариат является единственно верной системой прав человека, и отвергающие Всеобщую декларацию прав человека как светский временный закон, не согласятся ни с конвергенцией шариата и международного права, ни, тем более, с реформацией в исламе. Сторонники же этой реформации, пока очень немногочисленные, не согласятся с трактовкой шариата, как единственно верной системы прав человека, со всеми его правилами, касающимися рабов, женщин и немусульман.
В последние десятилетия ХХ века со стороны исламских государств была предпринята попытка ввести шариат в качестве элемента международного права в области защиты прав человека. Явный рост интереса к вопросу прав человека в мусульманских странах отмечается в 1980-х годах, в связи с Исламской революцией в Иране и началом Афганской войны (1979–1988 годы), которые привели к возрождению ислама в качестве политической идеологии. Духовное руководство Ирана сразу же после Исламской революции заняло позицию неприятия Всеобщей декларации прав человека, как продукта «иудео-христианской цивилизации». На этой почве были сделаны попытки сформулировать альтернативную, исламскую концепцию прав человека.
В последние десятилетия были приняты, по крайней мере, две исламские декларации прав человека. Первая из них, «Всеобщая исламская декларация прав человека» (Universal Islamic Declaration of Human Rights – UIDHR), была разработана в 1981 году группой специалистов по фикху и основывалась на принципах исламского права [Salem Azzam, 1998. С. 102–112]. Эта декларация имела большое сходство со Всеобщей декларацией прав человека. Однако она не получила большого распространения. Вторая исламская декларация прав человека была разработана в рамках Организации Исламской Конференции (ныне – Организация Исламского Сотрудничества) и принята в Каире в 1990 году, в результате чего получила название «Каирской декларации прав человека в исламе» (Cairo Declaration on Human Rights in Islam – CDHRI). Цель принятия декларации постулировалась как формулировка руководящих принципов в области прав человека для членов организации. Эта декларация также основывалась на принципах шариата и в 25 статьях попыталась очертить основополагающие права человека. Была сделана попытка придать документу международный статус. В 1992 году Каирская декларация была внесена на рассмотрение Комитета по правам человека ООН и получила там жесткую критику со стороны Международного комитета юристов. Однако декларация получила региональный статус, который сохраняется и в настоящий момент. Афганистан 5 августа 1990 года, как член Организации Исламской Конференции, присоединился к Каирской декларации.
Весьма интересным оказался вопрос о статусе шариата в правовых системах, существующих в мусульманских странах. Несмотря на то, что шариат часто провозглашается главным источником права, в большинстве исламских государств он занимает подчиненное положение и сосуществует с другими источниками права. Достаточно привести в пример Саудовскую Аравию. В Основном низаме правления Саудовской Аравии, введенном в силу королем Фахдом ибн Абд аль-Азизом Аль Саудом в 1992 году, провозглашено, что шариат является источником права, и судебная власть должна руководствоваться только им. Однако, вопреки концепции саудовских правоведов, Основной низам вводит положения, сильно ограничивающие сферу применения шариата: вступление законов в силу только по указу короля, возможность разработки новых законов, а также обязательность соблюдения международных договоров.
В других исламских странах шариат сосуществует с системой права, построенной по европейскому образцу, он ограничен конституциями и принятыми законами. В Афганистане статус шариата, согласно Конституции Исламской Республики Афганистан, достаточно противоречив. С одной стороны, провозглашается, что ни один закон не может противоречить ценностям и убеждениям ислама, но с другой стороны, права граждан сформулированы по образцу основных международных конвенций по правам человека. Афганское законодательство также допускает в определенных случаях применение норм шариата. Согласно статье 130 Конституции Исламской Республики Афганистан, судьи могут пользоваться принципами ханафитского мазхаба, если для дела нет решения в рамках Конституции и других законов, но при этом суды должны соблюдать ограничения, наложенные Конституцией [Mandana Knust Rassekh Afshar, 2006. С. 591-605]. В отношении прав женщин судьи часто руководствовались принципами шариата, однако принятый в 2009 году Закон о ликвидации насилия в отношении женщин резко ограничил эту возможность.
Подобное положение шариата в рамках национального законодательства Афганистана приводило к многочисленным конфликтным и спорным случаям, когда две альтернативные системы рассматривали один вопрос по-разному. К примеру, в деле Абдул Рахмана, обвиняемого в вероотступничестве, судья, руководствуясь шариатом, приговорил его к смертной казни, однако, благодаря вмешательству президента Исламской Республики Афганистан Хамида Карзая, он был освобожден и вскоре покинул страну. Налицо острое противоречие шариата и международного права в отношении защиты прав человека. Последняя система категорически утверждает право на жизнь и на свободу вероисповедания. Аналогичное противоречие наблюдается и в случаях, касающихся «убийств чести», обвинений в «моральных преступлениях» (под чем понимается супружеская неверность), случаях принудительных браков.
Однако далеко не всегда шариат и международное право находятся в остром противоречии. В целом ряде случаев, и это наблюдается в Афганистане, шариат может выступать дополнительным механизмом защиты прав человека.
Грубые нарушения прав женщин (такие, как «убийства чести», насильственный брак, изоляция, отказ в праве на образование и медицинскую помощь, а также полная зависимость замужней женщины от мужа), наблюдаемые в Афганистане, коренятся в традиционном правосознании, опирающемся как на племенное право, так и на шариат. Опросы, проводимые Миссией ООН по содействию Афганистану, показывают, что многие афганцы считают, что Коран предписывает подчинение женщин мужчинам и ограничивает права женщин [Harmful Traditional Practices… 2010. С. 1]. Как результат, по данным Женского фонда Организации Объединённых Наций (UNIFEM), собранным в 2008 году, 70–80% браков в Афганистане являются принудительными, 57% браков совершается до наступления минимально разрешенного возраста.
Между тем, многие правоведы и улемы считают, что распространенные в Афганистане традиции, ущемляющие права женщин, противоречат шариату. Коран предписывает, чтобы брак совершался по взаимному согласию мужчины и женщины. В случае принудительного брака он считается недействительным. Миссия ООН по содействию Афганистану и Независимая комиссия по правам человека Афганистана проводила ряд встреч и обсуждений с представителями улемов и исламских правоведов, и в доклад о соблюдении прав женщин были включены положения не только Закона о ликвидации насилия в отношении женщин, но и положения Корана и Сунны. Поскольку в судебной системе Афганистана по-прежнему велико влияние консервативно настроенных улемов, обсуждение с ними вопроса прав женщин в рамках шариата, по мнению правозащитников, может послужить значительным прогрессом в этой области. По крайней мере, правозащитники рассчитывают на резкое сокращение обвинений в «моральных преступлениях» тех женщин, которые вынуждены были покинуть свой дом из-за насилия и унижений.
По этой причине проблема влияния шариата на формирование семейного права и ту часть прав человека, которая касается семейных отношений и прав женщин, представляется весьма сложной. Шариат нельзя рассматривать как однозначно негативный или позитивный фактор в вопросе прав человека в исламских странах. Практика ограничений прав женщин, по мнению Миссии ООН по содействию Афганистану, является преимущественно или исключительно следствием культурной интерпретации религиозных установлений. Шариат в этом случае может выступать как фактор исправления традиционного правосознания и подготавливать почву для укрепления соблюдения прав человека в Афганистане. Тем более что с принятием новых законов сфера применения ханафитского мазхаба в судах, в соответствии со статьей 130 Конституции Исламской Республики Афганистан, постепенно сокращается и шариат становится больше не юридическим, а религиозно-культурным фактором влияния на общественное правосознание.
Из вышесказанного следует основной вывод, что при рассмотрении ситуации с правами человека в мусульманских странах, в том числе и в Афганистане, следует учитывать сложный и многофакторный характер взаимоотношений и противоречий между шариатом и международным правом в области защиты прав человека, а также фактор наличия традиционного правосознания. Однако нельзя полагать, что везде и всегда шариат оказывает только негативное влияние. В ряде конкретных случаев он может оказывать позитивное воздействие, кроме того, возможно сотрудничество между правозащитниками и улемами.
Анализируя наблюдаемые тенденции в мусульманских странах, можно подметить тенденцию сильного ограничения сферы применения шариата в национальном законодательстве, даже в тех случаях, когда он объявляется источником права. В Афганистане шариат, хотя и допущен в некоторых случаях в судебную систему, тем не менее, сильно ограничен и этих ограничений становится все больше. Вероятнее всего, в обозримом будущем он утратит свои юридические функции и станет только религиозно-культурным фактором, влияющим на общественное правосознание, на толкование и применение законов и на положение в сфере прав человека.
Литература
Абдуллахи Ахмед ан-Наим. На пути к исламской реформации (гражданские свободы, права человека и международное право). М.: Музей и общественный центр им. Андрея Сахарова, 1999.
Баишев Ж. Общие принципы исламского права, теория доказательств и система наказания. Алматы: Жетi Жаргы, 1996.
Мухаммад Садик Мухаммад Йусуф. Права человека в Исламе. М.; Спб.: Диля, 2008.
Harmful Traditional Practices and Implementation of the Law on Elimination of Violence against Women in Afghanistan. Kabul-Geneva: UNAMA, OHCHR, December 2010.
Mandana Knust Rassekh Afshar. The Case of an Afghan Apostate – The Right to a Fair Trial Between Islamic Law and Human Rights in the Afghan Constitution. // Max Planck Yearbook of United Nations Law. Volume 10. – Amsterdam: Koninklijke Brill N.V., 2006.
Salem Azzam. Universal Islamic declaration of human rights. // The International Journal of Human Rights. Volume 2, Issue 3. 1998.
Suleiman bin Abdul Rahman Al-Hageel. Human Rights in Islam and Theit Applications in the Kingdom of Saudi Arabia. – Riyadh, 2001.
Sultan Hussein Tabandeh. A muslim commentary on the universal declaration of human rights. – Gunabad Iran, 1970.