Геннадий Санников. Современные ценности и цели социально-политического прогресса

Рекомендуемая ссылка на статью:

Результаты исследования ценностных ориентиров общественного развития актуальны не только для теоретического осмысления генезиса ценностных оснований общества, но и для практических нужд государственного аппарата. Государственное планирование развития страны и общества на практике выражается в постановке политических целей. В соответствии с логикой традиционного «дерева целей», они определяют цели экономические, социальные и культурные. При этом государственная программа развития может быть принята или отвергнута обществом. Одним из основных условий, обеспечивающих «внутреннее» одобрение и принятие декларируемых властью целей и задач, является их непротиворечивость с ценностями общества.

Общественные идеалы – это результат пережитого коллективно опыта в значимые для социума, часто переломные, исторические периоды. Только некоторые из многих идей, способствующие максимальной мобилизации общества в критических ситуациях исторического развития, проходят проверку практическим опытом и становятся идеалами, которые и участвуют в формировании ценностных оснований общества.

Государственные цели, являясь политическими ориентирами общественного развития, в эффективной системе управления выступают как механизм воплощения ожиданий и потребностей большей части общества в эмпирические показатели. На выходе – это конкретные государственные программы развития всей страны. При формировании программных целей надо учитывать, что ожидания и потребности имеют не только витальную направленность, но отражают и коллективный духовный опыт. Собственно, как витальные, так и духовные потребности общества детерминируются его ценностями.

Не вникая в конкретные положения определённых государственных целевых программ, которые являются одним из инструментов достижения цели, человек понимает общие моменты и направленность вектора государственной политики. И это понимание накладывается на его мировоззрение, сформированное под влиянием множества социальных фактов. «К социальным фактам принадлежат верования, стремления, обычаи группы, взятой коллективно; что же касается тех форм, в которые облекаются коллективные состояния, передаваясь индивидам, то это явления иного порядка». [Дюркгейм, 1995. С. 34]

Как отдельный человек, так и всё общество, являются продуктом своей культуры. Соответственно, интерпретационные модели и способы реакции на социальную действительность уже заложены в нас, хотя, конечно, и не осознаются в полной мере, находясь большей частью в сфере коллективного бессознательного, или в архетипах. Об этом К.Г. Юнг писал: «Архетипов имеется ровно столько, сколько есть типичных жизненных ситуаций». [Юнг, 1995. С. 78] Осознаваемые социумом социальные факты и неосознаваемые в повседневной реальности архетипы – всё это детерминанты коллективного поведения и отношения, лежащие в сфере культуры. Поэтому сложно переоценить вклад национальной культуры в жизнь отдельного человека и общества в целом. П. Сорокин об этом писал: «Таким образом, наши две главные теоремы означают, что типом культуры обусловлены не только формы, поощрения и сдерживания определённых поступков и реакций, но и поступки, тесно связанные с удовлетворением элементарных биологических потребностей». [Сорокин, 2000. С. 706]

Очевидным является факт, что каждая культура имеет свои собственные особенности, соответственно, решения похожих проблем может лежать в разных плоскостях в отличных культурных системах. К. Манхейм утверждал, что «направленность восприятия и степень постижения, присущие различным точкам зрения, обусловлены жизненной сферой, в которой они возникли и для которой они значимы». [Манхейм, 1994. С. 237] Отсюда следует, что государственные цели, успешно апробированные в рамках другой культуры, не могут гарантировать повторения положительного результата.

Это тем более актуально для России, которая за короткий промежуток времени, в пределах жизненного цикла одного–двух поколений, пережила три крупнейшие социокультурные трансформации. Можно утверждать, что мы до сих пор являемся свидетелями противостояния и адаптации друг к другу различных политических идей на территории современной России. «Политическая борьба была и остается здесь борьбой за идеи и идеалы – «сузить» эту борьбу невозможно. Именно поэтому для российской политики особое значение имеет вопрос о ценностях, которые движут людьми и определяют их политический выбор». [Василенко, 2014. С. 82]

Положительным моментом этих перемен является нереволюционный характер смены систем, но назвать их эволюционными тоже нельзя. Искусственность в данном контексте предполагает отсутствие чёткой взаимосвязи и согласования между ценностями культуры и новыми политическими задачами. Это отрывает политику и средство её выражения – экономику – от внутреннего понимания и одобрения со стороны большей части общества: «…так как люди вряд ли ложатся спать социалистами, а просыпаются либералами. Для трансформации идеологических установок необходим большой объем информации и жизненных переживаний даже на индивидуальном уровне, не говоря уже про коллективный». [Мусихин, 2011. С. 129]. С рациональной точки зрения общество готово принять типичные для либерального капитализма отношения и ценности, но на эмоциональном, часто не осознаваемом уровне, это вызывает протест и отторжение.

Государственное управление осознало и согласилось с большей эффективностью рыночных механизмов, но также есть и понимание его противоречивости по отношению к господствующей до сих пор системе ценностей. Патернализм, справедливость, коллективизм и конформизм – набор ценностей советской эпохи, чуждых рынку, но востребованных и ожидаемых коллективным сознанием россиян. Реализация рыночных решений в практическом поле всё более трансформируется под влиянием прежней системы отношений и ценностей, существующей и сегодня. «Неструктурированная частная зона как бы обволакивает публичную сферу, затрудняя нормальный обмен социальной энергией в социуме. Между «частным» и «публичным» в российском обществе пока еще не возникла органическая взаимосвязь». [Альтернативы развития.., 2013. С. 41]. В результате, на первый взгляд, эффективная рыночная инициатива, пройдя через множество административных сверок и культурных фильтров, на выходе имеет все признаки бюрократической команды. На заключительном этапе реализации это уже оказывается совсем другой продукт – сложная смесь различных культур, ценностей и отличных принципов управления.

Более того, в рамках этой традиционной модели господства консервативных ценностей комфортно ощущает себя и государственный бюрократический аппарат. Государственная система управления, используя административную методологию, демонстрирует определённые успехи в сохранении своей собственной структуры и обеспечении стабильности в обществе. «В российском обществе, характеризующемся политической индифферентностью большей части граждан, согласие интерпретируется как добровольное подчинение населения властям». [Михайленок, 2012. С. 130]. И это согласие, не столько одобрение и поддержка, но «социальный факт» – традиция, оформившаяся в советский период, то есть способ избегания ответственности и активной гражданской позиции.

Уже внедрённая рыночная модель управления в результате до сих пор «притирается» к российскому менталитету. Наша экономика и сегодня имеет статус развивающейся во многом благодаря тому, что не получается на практике взять готовые шаблоны и использовать их в полной мере эффективно. Используя административный ресурс, власть может ставить актуальные цели и решать задачи, но остаётся открытым вопрос исполнения, которое зависит от мотивации субъектов и от культурных условий деятельности: «Если формальные правила можно изменить быстро и радикально (например, с помощью заимствования из-за рубежа), то неформальные правила больше завязаны на обычаи и традиции и, следовательно, достаточно консервативны». [Купряшин, 2012. С. 120]

При этом Россия, стремясь быть значительной частью и авангардом глобального мира, не может игнорировать сложившуюся в мировой политике и экономике систему ценностей, где рынок и либерализм являются базовыми составляющими. Дальнейшее использование рыночных механизмов и инструментов в рамках государственной антикризисной политики, несмотря на их непопулярность, представляется неизбежным и предопределено историческими причинами.

Вместе с этим сегодня государственные чиновники критикуют либерализм и пролонгируют с официальных площадок призывы к уважению и продвижению национальных ценностей. Это становится частью государственной идеологии. В этом же духе начинают работать официальные СМИ, создавая соответствующую виртуальную реальность русской соборности. Тем самым власть подчёркивает: мы с народом, мы чувствуем и уважаем его. Но в границах повседневной реальности рядовой гражданин встречает законы классического рынка со всеми его издержками, особенно болезненными в периоды экономического кризиса.

Попытки добиться положительного результата в рамках рынка, используя нерыночные методы, не приводят, как правило, к положительным результатам. Тем не менее, от них власть не может отказаться, так как этот способ реакции для неё традиционен и типичен. Административный аппарат государства соответственно своим характеристикам и в рамках ожиданий общества демонстрирует активность и напряжение, которое скорее призвано играть роль оправдания за неизбежные издержки рынка в глазах общественности. В качестве примера, можно привести инспекции рынков и крупных сетевых супермаркетов государственными чиновниками для оценки обоснованности роста продуктовых розничных цен. Или освещаемые прессой заседания правительства, где министры и другие крупные чиновники получают выговоры со стороны первых лиц государства. Понятно, что с рациональной точки зрения, эти меры крайне неэффективны и дают минимальный практический результат для рынка и общества. Но забота власти о народе показана, всё в рамках соблюдения традиции патернализма.

Создаётся негативный дуализм традиции и инновации, который проявляется как внутри системы государственного управления, так и в социальной сфере российского общества. Двойственность этого сообщения власти народу имеет негативные последствия. «Дело в том, что инновационное развитие требует участия в нем широких слоев населения и согласия большинства общества по поводу основных направлений и способов осуществления этого развития. Ничего подобного в современной России не наблюдается: одни политические силы призывают к авторитарной модернизации, другие – к либерально-демократической, третьи – к консервации существующего положения вещей». [Альтернативы развития…, 2013. С. 103]

Уже оформившаяся жёсткая «вертикаль власти» является гарантом сильной государственной власти и стабильности политической системы. Сложившаяся структура отвечает на актуальный запрос общества – на стабильность в самом широком смысле этого слова. Архитектор новой системы, Президент Российской Федерации В.В. Путин не случайно пользуется поддержкой широких масс народа, но именно благодаря тому, что понял ожидания общества и принял соответствующие решения. Х. Ортега-и-Гассет, отмечает, что слова «в такую-то эпоху правит такой-то человек, такой-то народ, такая-то группа народов» равносильны словам «в такую-то эпоху господствует такая-то система мнений, идей, вкусов, стремлений, целей. [Ортега-и-Гассет, 2001. С. 272]. Эту мысль поддержал и Ч.Х. Кули: «Всякое лидерство осуществляется как попытка внушения людям определённых идей, и, если эти идеи не будут им близки по духу, они, несомненно, будут отвергаться». [Кули, 2000. С. 234]

То есть, люди хотят жить предсказуемо, имея ясные представления о завтрашнем дне и ближайшем будущем для себя и своих детей. Актуальность этой социальной потребности до сих пор строится на базе негативных событий переходного периода начала девяностых прошлого столетия. Именно тогда люди осознали для себя ценность постоянства, устойчивости и жёсткого контроля со стороны государственной власти. Спущенные сверху политические и экономические свободы не гарантировали быстрого создания социальных свобод на социально-психологическом и культурном уровнях. Они формируются в результате эволюционного развития, которое требует более длительного времени. В этом процессе параллельно формируется чувство социальной ответственности и активная гражданская позиция. Эти качества, становясь социальными ценностями, обеспечивают органическое единство рыночных принципов и духа либерализма с общественными идеалами. Российское общество с его коллективистскими традициями, устоявшимися патерналистскими представлениями, оказалось не готово принять дух классического западного капитализма в североамериканской или европейской модели.

Вертикаль власти имеет типичный недостаток жёсткой административной системы – избыточная централизация и бюрократизация. Эти издержки системы существуют с молчаливого согласия общества, но вступают в противоречия с принципами рыночной системы, которая была принята за основу для экономической сферы. «Поэтому сложилась драматическая ситуация не только отсутствия согласия по поводу базовых интересов и ценностей, но и отсутствия у властвующей элиты сколько-нибудь определённых представлений о векторе целенаправленной работы по достижению стратегического общественно-политического согласия». [Михайленок, 2012. С. 139].

В итоге получается, что социально-политическая сфера жизни общества существует на базе одних ценностей, а экономическая сфера развивается, исходя из других, противоположных по духу, принципов и убеждений. Так как невозможно проложить чётких границ между различными сферами общественной жизни, то мы постоянно видим столкновения этих противоречий. Что, конечно, не может способствовать сбалансированному развитию страны в целом.

Резюмируя, подчеркнём, что использование своего собственного исторического опыта управления или зарубежного, всегда должно осуществляться с поправкой на культурный контекст конкретной ситуации. Очевидно, что в условиях глобального мира и развитых информационных технологий, невозможно говорить об автономности и полной независимости одной страны от других стран. Но из проведённого анализа также следует, что любые заимствования должны внедряться постепенно и аккуратно. В данном случае оправдано было бы использование пилотажных проектов в рамках конкретных территориальных и отраслевых границ. И лишь проанализировав результаты, переходить к поэтапному плановому освоению новых экономических или политических моделей управления с соответствующим набором инструментов. «Но это сравнительно долгий процесс. Перипетии социально-политического развития российского общества показывают, что Россия не может сразу, одним рывком выбраться из вязкой авторитарно-патерналистской колеи инерционного развития». [Альтернативы развития.., 2013. С. 126].

Возможно, что при постепенном и осторожном вхождении в свободный рынок с его традиционными ценностями, общество совсем по-другому относилось бы к идеям либерализма. Получилось бы избежать отрицательного опыта свободы. Зарубежные идеалы и ценности могли бы по-другому восприниматься общественным сознанием, фокус внимания был бы направлен на достоинства и положительные фрагменты новой системы. «Во всяком случае, либеральная традиция, соотносимая с ее библейскими корнями, предполагает не примат экономического или политического своеволия (здесь наибольшую “свободу” предоставляет как раз столь знакомая нам система криминально-бюрократического капитализма), но примат именно духовного и гражданского достоинства человека». [Рашковский, 2011. С. 130]. Или, как говорит об этом О.А. Жукова: «На самом деле либеральный путь развития России представляется безальтернативным, особенно в контексте идеологии модернизации – политической и экономической. Но он будет успешным, если в основе либерализма, как и для русских либералов на рубеже XIX–XX веков, окажутся ценности национальной культуры». [Жукова, 2011. С. 138] Это бы способствовало более успешному взаимопроникновению ценностных систем и обеспечило принятие и понимание новой методологии, используемой в экономике. Возможно, рынок тогда бы имел более «человеческое лицо» для россиян. «То есть, для осуществления гармоничного и эффективного развития в России необходим синтез трёх типов влияний – гражданского общества, государственного управления и «культуры» (собственно культура, искусство, наука, философия и т. п.)». [Михайленок, 2012. С. 137].

Для современного состояния российского общества и государства нет готовых рецептов решения проблем не из нашего успешного прошлого, не из благополучного настоящего зарубежных стран. Государственную управленческую методологию другой культуры можно использовать только в качестве подсказки, но никак не полного ответа на вызовы сегодняшнего дня. В противном случае государственные цели и задачи не смогут найти понимания и поддержки в обществе. Так как коллективные суждения и оценки были и останутся продуктом господствующей системы ценностей, укоренённой в культуре. Игнорирование этого факта будет иметь следствием социальную напряжённость, нарушение эффективной коммуникации между властью и обществом и рост протестного настроения в различных его формах.

Литература

Альтернативы развития. Россия между модернизацией и деградацией. Политологические очерки / под редакцией Ю.А. Красина. – М.: Институт социологии РАН, 2013. 139 с. URL: http://www.isras.ru/files/File/publ/Krasin_Alternativy_razvitia.pdf (дата обращения: 16.04.2015).

Василенко И.А. Российская политическая культура и европейские политические ценности: актуальные интерпретации // Власть. 2014. № 1. С. 81–84.

Дюркгейм Э. Социология. М.: Мысль, 1995. 399 с.

Жукова О.А. Проблемы культурной идентичности России и политический опыт христианских либералов / Российский либерализм и христианские ценности // Полис. Политические исследования. 2011. № 3. С. 122–140.

Кули Ч.Х. Человеческая природа и социальный порядок. М.: Идеал-Пресс, 2000. 309 с.

Купряшин Г.Л. Государственное управление посредством институциональных изменений // Полис. Политические исследования. 2012. № 6. С. 112–125.

Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. 700 с.

Михайленок О.М. Стратегическая культура как системообразующий фактор общественно-политического согласия. Россия реформирующаяся. Вып. 11. Ежегодник. М.: Новый хронограф. 2012. С. 125–141.

Мусихин Г.И. Дискурсивный анализ идеологий: возможности и ограничения // Полис. Политические исследования. 2011. № 5. С. 128–144.

Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс: Психология масс. М.: АСТ, 2001. 509 с.

Рашковский Е.Б. К вопросу о библейских корнях либеральной культуры / Российский либерализм и христианские ценности // Полис. Политические исследования. 2011. № 3. С. 122–140.

Сорокин П. Социальная и культурная динамика: исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. СПб.: Изд-во Рус. Христиан. гуман. ин-та, 2000. 1054 с.

Юнг К.Г. Аналитическая психология. М.: МАРТИС, 1995. 300 с.