«ГС»: Уважаемый господин Посол! Наши страны, несмотря на их культурные и исторические различия, связывают региональная близость, общее стремление строить полифоничный, многополярный мир. Какую роль в этом процессе играют и еще могут сыграть, на Ваш взгляд, Шанхайская организация сотрудничества и БРИКС?

Мехди Санаи: Мировое влияние Шанхайской организации сотрудничества и группы БРИКС важно, в том числе и потому, что демонстрирует стремление целого ряда сильных стран Востока и новых экономик положить конец однополярному миру и добиться разворота в сторону новых способов решения региональных и международных проблем. Происходящие в мире изменения потребуют еще большего укрепления сотрудничества между этими странами.

Исламская Республика Иран и Российская Федерация имеют общие цели в области установления многополярного порядка и испытывают недовольство по поводу экспансионизма Запада и таких вопросов, как расширение НАТО на Восток. Поэтому они могут объединить свои усилия, в том числе в рамках ШОС, для того, чтобы достичь лучших результатов.

Шанхайская организация сотрудничества по своим целям и подходам близка к внешней политике Исламской Республики Иран, и заинтересованность Ирана в членстве в данной организации следует рассматривать с этой точки зрения. Постоянное членство Ирана в ШОС приведет к увеличению потенциала и повышению международного статуса этой организации. Присутствие Ирана в любом формате усилит возможности ШОС в самых разных аспектах, особенно в области противодействия терроризму в регионе, а также в вопросах установления стабильности в Афганистане и борьбы с контрабандой наркотиков. Заинтересованность большинства членов ШОС в более мощном присутствии Исламской Республики Иран основывается на этой реальности. Со снятием санкций будут ликвидированы препятствия для членства Исламской Республики Иран в ШОС, и Россия вместе с другими странами сможет более активно взаимодействовать с Ираном в торгово-экономических вопросах.

«ГС»: Как Вы охарактеризовали бы отношения России и Ирана сегодня?

Мехди Санаи: Наши страны имеют сходные и одинаково направленные позиции и общие интересы по многим региональным и международным вопросам. Обе страны выступают за создание механизма региональной безопасности без участия внерегиональных игроков, и эта тема может стать общей главой их сотрудничества в регионе. В качестве одного из важных примеров совместной политики Ирана и России можно назвать усилия по установлению стабильности и борьбе с терроризмом в Сирии.

Помимо этого наши страны располагают многочисленными потенциалами для сотрудничества. Имеющиеся потенциалы могут поднять отношения двух стран в экономической, научной, политической областях и в сфере безопасности до стратегического уровня. Сотрудничеству и сближению Исламской Республики Иран и Российской Федерации также способствовали существующие мировые условия. Мы надеемся, что этот процесс продолжится, и сколько бы времени ни прошло, ирано-российские отношения будут находиться под все большим влиянием необходимости и взаимной потребности двух стран в этих связях и все меньше испытывать влияние сторонних факторов.

Президенты двух стран на встрече в Уфе 9 июля 2015 года выразили уверенность в том, что отношения государств развиваются во всех аспектах. В то же время оба президента убеждены в необходимости более быстрого развития торговых связей.

«ГС»: Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации готовит кадры для государственного управления. Как, по Вашему мнению: могли бы Россия и Иран обмениваться программами обучения, студентами, магистрами, проходящими подготовку по направлению «Государственное и муниципальное управление»?

Мехди Санаи: Идея обмена преподавателями и студентами является одной из распространенных областей университетского и академического сотрудничества, и образовательные структуры Ирана также заинтересованы в таком варианте сотрудничества. Трудность, которая существует для реализации этой программы сотрудничества с РАНХиГС при Президенте России, заключается в том, что в Иране нет университета с подобным направлением. Тем не менее, нам следует приложить усилия для установления таких связей и сотрудничества с факультетами управления или экономики ведущих иранских университетов.

«ГС»: Читателям журнала «Государственная служба» будет интересно узнать, как организована административная власть в Иране. Как у Вас в стране становятся государственными служащими? Как можно сделать политическую карьеру?

Мехди Санаи: В Исламской Республике Иран распространены и практикуются два способа приема на службу в государственных органах. Один из них заключается в проведении приемных испытаний между всеми соискателями, второй – это прием на работу выпускников из университетов и факультетов при государственных структурах. Для официального приема на работу сотрудников государственных учреждений требуется разрешение Организации по управлению и планированию страны.

Новым способом приема на работу в государственные организации, который начал применяться с текущего года, стало проведение централизованных приемных испытаний исполнительными органами под наблюдением Организации по измерению и оценке образования страны. При этом способе вначале ведутся централизованные испытания, а затем каждая из государственных структур проводит свои независимые специализированные конкурсы, собеседования и отборы.

«ГС»: Каковы, по Вашему мнению, перспективы двусторонних отношений наших стран?

Мехди Санаи: Изучение русского языка в Иране имеет давнюю историю. В последние годы, вследствие развития политических, экономических, культурных и научных связей между Ираном и Россией, мы стали свидетелями увеличения количества центров по обучению русскому языку в университетах и образовательных учреждениях Ирана. Также повысился качественный уровень обучения этому языку.

«ГС»: Большое спасибо, уважаемый господин Посол, за интервью!

О планах России и Китая создать совместный университет стало известно еще осенью 2013 года, когда проект был поддержан на уровне межправительственной российско-китайской комиссии по сотрудничеству в гуманитарной области и на регулярной встрече глав правительств России и Китая. Ключевая задача совместного университета – подготовка в Китае на базе лучших российских образовательных программ молодых специалистов, необходимых для реализации экономических проектов двух стран в Азиатско-Тихоокеанском регионе, развитие диалога культур и взаимопонимания наших народов.

Важно учитывать, что Президент Российской Федерации поставил задачу не просто обменяться образовательными программами или заняться виртуальным сетевым обучением. Речь идет о создании на территории КНР полноценного совместного университета – форпоста Российской Федерации в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Реализация такого проекта возможна лишь в форме совместно управляемого российско-китайского университета.

20 мая 2014 года в рамках официального визита Президента Российской Федерации В.В. Путина в Китайскую Народную Республику был подписан Меморандум о взаимопонимании между Министерством образования и науки Российской Федерации и Министерством образования Китайской Народной Республики о сотрудничестве по проекту создания российско-китайского университета Московским государственным университетом имени М.В. Ломоносова и Пекинским технологическим институтом.

5 сентября 2014 года был подписан Учредительный договор между Московским государственным университетом имени М.В. Ломоносова и Пекинским политехническим институтом о создании Университета МГУ-ППИ в Шэньчжэне, который официально положил начало процессу учреждения совместного университета, в соответствии с согласованными ранее сторонами организационными, функциональными и имущественными условиями. В качестве куратора реализации международного проекта был выбран проректор МГУ С.М. Шахрай.

Параллельно был начат процесс гармонизации российского и китайского законодательства в сфере высшего образования. Российское законодательство не позволяло разрешить все проблемы, возникающие в процессе создания совместных образовательных учреждений на территории стран-партнеров вследствие наличия расхождений с национальным законодательством стран, в юрисдикции которых создаются совместно управляемые университеты. Поэтому был принят Федеральный закон Российской Федерации от 8 марта 2015 года № 52-ФЗ «О внесении изменений в статью 4 Федерального закона «О Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова и Санкт-Петербургском государственном университете», который урегулировал отношения, возникающие между Московским государственным университетом имени М.В. Ломоносова, Санкт-Петербургским государственным университетом и совместными образовательными организациями высшего образования при осуществлении образовательной деятельности.

Он предусмотрел, что Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова и Санкт-Петербургский государственный университет вправе реализовывать образовательные программы высшего образования, разработанные на основе самостоятельно устанавливаемых образовательных стандартов в зарубежных образовательных организациях, учредителями которых они являются. При этом прием на обучение и определение статуса обучающихся по указанным программам высшего образования, а также организация реализации этих образовательных программ, включая проведение итоговой аттестации, осуществляются в порядке, предусмотренном учредительными документами таких организаций.

В соответствии с этим лица, завершившие обучение по указанным программам и прошедшие итоговую аттестацию, получают те же документы об образовании и (или) о квалификации, что выдаются выпускникам Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова или Санкт-Петербургского государственного университета.

С российской стороны сохраняется полный контроль над деятельностью этого совместно управляемого образовательного учреждения, поскольку особенности статуса и правила деятельности такого рода организаций, установленные национальным законодательством КНР, делают невозможным их функционирование в условиях доминирования интересов той или иной стороны. Основным принципом является принятие решения на равноправных началах, согласие всех сторон, представленных в органах управления совместного университета.

Более того, выдача дипломов Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова является не подарком, а результатом последовательной целенаправленной образовательной деятельности:

• на основе утвержденных образовательных программ МГУ;
• силами профессорско-преподавательского состава МГУ и при непосредственном и персональном руководстве этим процессом со стороны МГУ.

Обучение в совместном университете будет вестись на трех языках (русском, китайском и английском) по образовательным стандартам Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, лицензированным в установленном порядке Министерством образования Китайской Народной Республики.

На базе совместного университета в Шэньчжэне силами Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова и при поддержке Россотрудничества планируется создать Центр русского языка, который наряду с общими задачами будет выполнять функции подготовительного отделения для китайских юношей и девушек, планирующих через год поступать в совместный университет. Будут организованы летние школы русского языка в МГУ для абитуриентов (студентов) совместного университета, желающих пройти более углубленное изучение русского языка с элементами профессиональной ориентации. Заключительный четвертый год обучения (как минимум, второй семестр) студенты будут проходить в МГУ в Москве.

Для абитуриентов из России и стран СНГ, планирующих поступление в совместный университет в Шэньчжэне, будет организован Центр изучения китайского языка в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова. Образовательные программы будут реализованы силами профессорско-преподавательского состава МГУ с привлечением специалистов лучших вузов России, КНР и других стран. Лицам, успешно завершившим обучение, будут выдаваться диплом МГУ установленного образца и диплом совместного университета.

В соответствии с Учредительным договором китайской стороной объявлен тендер на строительство учебных, научно-исследовательских корпусов, общежитий и других объектов инфраструктуры университета в юго-западной части Университетской деревни в районе Лунган Шэньчжэня общей площадью 200 тыс. кв. метров на обустроенной территории площадью 34 га (территория студенческой Универсиады 2011 года). Земля и недвижимость предоставляются университету в аренду за 1 юань на весь период сотрудничества.

Планируется, что совместный университет сможет принять первых студентов уже в 2016 году (временно вести образовательный процесс на площадях, предоставленных Народным правительством города Шэньчжэня), а в 2017 году начать работу в собственных новых зданиях. Количество обучающихся: 300–500 человек в год с последующим увеличением общего количества обучающихся до 5 тыс. человек.

Церемония открытия нового университета может пройти в присутствии лидеров России и Китая.

Международные интеграционные процессы в сфере науки и образования являются основой международного экономического развития, построенного на знаниях. Сама идея «экономики знаний» не нова: в России её давним и активным поборником является академик РАН В.Л. Макаров [Макаров,2003]. Отсылки к этой идее содержатся и в Болонской декларации от 19 июня 1999 года – основополагающем документе Европейского пространства высшего образования (Россия присоединилась к этому документу и Болонскому процессу в 2003 году).

Евразийская интеграция в сфере образования позволит решить целый ряд задач. Во-первых, она будет способствовать долгосрочному укреплению межгосударственных отношений на евразийском пространстве, причем как на правительственном уровне, так и на межличностном. В частности, сегодня ахиллесовой пятой российско-китайских отношений является слабая развитость человеческих контактов всех уровней, несмотря на сильное политическое взаимодействие между правительствами [Смирнова, 2015. С. 319–336][1]. Во-вторых, с учётом превращения региона Центральной Азии в важнейший стратегический приоритет в свете выдвижения Китаем концепции Экономического пояса Шёлкового пути, общее евразийское образовательное пространство позволит поддержать российское культурное присутствие в странах региона [Лузянин,Матвеев, Смирнова, 2015. C. 24–27].

В рамках евразийской образовательной интеграции определенная работа уже ведётся. Следует отметить создание сетевого Университета ШОС. Кроме того, МГУ им. М.В. Ломоносова имеет филиалы в Казахстане, Таджикистане и Узбекистане, ведется активная работа по проекту создания Совместного университета МГУ и Пекинского политехнического института в китайском городе Шэньчжэне. В Народном университете КНР в сентябре 2015 года в присутствии вице-премьеров России и Китая открылся совместный с Санкт-Петербургским государственным университетом Центр исследований России.

Согласно последним данным Министерств образования России и Китая, наши страны достигли паритета по количеству студентов, проходящих обучение в университетах друг друга (рисунок 1). По данным китайской статистики, в 2014 году в Китае обучались 17202 российских студента (четвёртая страна по численности происхождения иностранных студентов в Китае) [Иностранные студенты в Китае, 2014]. Социологический центр Минобрнауки России приводит цифру за 2013–2014 учебные годы – 18269 китайских студентов в российских вузах (вторая по численности группа после Казахстана) [Арефьев, Шереги, 2015. С. 42].Для сравнения: по данным Института международного образования США, в 2013–2014 году в США обучались 274 тыс.китайских студентов[2].

Рисунок 1. Российско-китайские обмены студентами

Одним из показателей глубины научных обменов является статистика совместных международных публикаций. М.Н. Коцемир приводит данные попубликациям российских учёных в журналах, индексируемых в базе данных WebofScience, в соавторстве с зарубежными партнёрами. На рисунке 2 представлены данные за 2011 год. Очевидно, имеется неиспользованный потенциал для сотрудничества между российскими и китайскими учёными: хотя удельный вес Китая в общемировой публикационной активности составлял 13.62%, его удельный вес в общем числе публикаций российских учёных в международном соавторстве был почти в два раза ниже, всего 7.17% [Коцемир, 2012. C. 18, 33]. Кстати, с 2011 года Китай удерживает второе место в мире после США по публикационной активности, Россия же занимает 15-е место (рисунок 3).

Рисунок 2. Публикации российских ученых в международном соавторстве

Рисунок 3.Удельный вес России и Китая в мировых научных публикациях, %

Россия и Китай по своему экономическому и научному потенциалу должны стать локомотивами процесса общей интеграции в регионе ШОС. Следовательно, говоря о развитии евразийского пространства высшего образования, мы будем иметь ввиду прежде всего гармонизацию научно-образовательных систем России и Китая.

Зрелым научным обменам свойственна ориентация на специалистов высокого уровня: учёных, преподавателей, учащихся уровня магистратуры и выше. Для улучшения качества и глубины научных обменов необходимо прежде всего совершенствовать системы взаимного признания научных результатов. Как Россия, так и Китай,теперь признают в качестве научных достижений публикации в мировых базах научного цитирования, в частности, WebofScience. Однако с признанием публикаций в журналах из российского списка ВАК и соответствующих китайских списков существуют технические сложности: например, их невозможно использовать при защите диссертаций, следовательно, и в карьерном росте учёных.

Важным условием успеха является преодоление институциональных и ментальных барьеров. В России часто жалуются на утечку мозгов. Однако учёные, работающие в области международных миграций, давно заметили, что более гибкие миграционные правила способствуют текучей мобильности мигрантов, которые, вернувшись на родину, не боятся потерять возможность снова уехать. Жёсткие миграционные правила, напротив, связаны с перманентной миграцией[3]. В Китае для этой проблемы нашли хорошее решение: преподаватель или научный сотрудник обычно имеет право на регулярные (например, раз в пять лет) годичные научные отпуска, в течение которых он может пройти научную стажировку за границей с сохранением зарплаты и рабочего места.

Вопрос о статусе российских степеней и дипломов – это ключевой вопрос для поддержания привлекательности российской системы образования. В Китае, как и в большинстве стран мира, система трёхступенчатая: бакалавриат (4 года) –магистратура (чаще 3 года) – докторантура (3–4 года). Между Россией и Китаем 26 июня 1995 года было подписано Соглашение о взаимном признании документов об образовании и учёных степенях. Однако формулировки этого Соглашения достаточно общие, вследствие чего практика признания российских дипломов в Китае опирается скорее на традиции, чем на юридические документы.

В заключение отметим, что продвигая и развивая концепцию евразийского пространства высшего образования, следует все же помнить, что конечной целью евразийской образовательной интеграции является поддержание и повышение качества высшего образования в России и странах региона в целом. Следует продолжать учитывать лучший мировой опыт в сфере образовательной интеграции, образования и науки, а также продолжать сотрудничество с признанными мировыми лидерами высшего образования. В разумных пределах заботясь о соблюдении традиций качества своего высшего образования, Россииследует проявлять гибкость и доверие к партнерам в признании образовательных результатов, достигнутых в других странах.Логично ожидать, что рост притягательности российского образования будет в долгосрочной перспективе связан не только с регионализацией или изучением большим количеством абитуриентов русского языка, но и с совместимостью российского образования с наиболее успешными мировыми образовательными системами.

Сближение образовательных стандартов и совершенствование системы взаимного признания научных и образовательных результатов в рамках евразийской образовательной интеграции поможет стимулировать академическую мобильность между странами ШОС и создать научную, экспертную и межличностную базу для успешного социально-экономического развития региона. Работа по воплощению евразийского пространства высшего образования может вестись по следующим направлениям.

Во-первых, следует уделить внимание развитию не только студенческих, но и научных обменов, отдавая приоритет специалистам более высокого уровня и программам с глубоким взаимопроникновением. Практическим стимулом для этого может стать сближение требований, предъявляемых к публикации научных результатов в странах региона.

Во-вторых, необходимо стремиться к сближению образовательных стандартов, прежде всего между Россией и Китаем, так как они являются полюсами-локомотивами развития региона.

Наконец, в-третьих, огромное значение имеет институциональная и грантовая поддержка мобильности. Главный акцент в этой работе необходимо сделать на институциональной гибкости, стимулирующей карьерные перспективы участников обменов как при выезде в страны-партнёры с целью приобретения опыта, так и при возвращении в родные учреждения.

 Литература

Арефьев А.Л., Шереги Ф.Э. Экспорт российских образовательных услуг: Статистический сборник. Выпуск 5. М.: Социоцентр, 2015.

Иностранные студенты в Китае. Статистический ежегодник 2014. Пекин: Департамент международных связей Минобразования КНР, 2014.

Коцемир Н.М. Публикационная активность российских ученых в ведущих мировых журналах // Acta naturae Т. 4. 2012. № 2 (13).

Лузянин С.Г., Матвеев В.А., Смирнова Л.Н. Шанхайская организация сотрудничества: модель 2014–2015 // Российский совет по международным делам, Рабочая тетрадь №21. М.: Спецкнига, 2015.

Макаров В.Л. Экономика знаний: уроки для России // Вестник Российской академии наук, Т. 73. 2003. № 5.

Смирнова Л.Н. Россия – Китай: 20 предложений для экономического, научного и гуманитарного партнерства // Россия и Китай в евразийской интеграции. М.: Нестор-История, 2015.

Smirnova L.N. Eurasian Students in China: a New Angle in Understanding China’s Public Diplomacy // CPD Perspectives. 2015.

[1] Россия – Китай: 20 предложений для экономического, научного и гуманитарного партнерства // http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=3720#top-content

[2]International Students in the United States // http://www.iie.org/Services/Project-Atlas/United-States/International-Students-In-US

[3] Modèles de gestion de l’immigration et de l’asile en Union européenne et en Fédération de Russie : convergence des défis, complémentarité des systèmes // http://www.ena.fr/index.php?/fr/recherche/memoires-masters/map/CIL-2008/smirnova

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) является уникальной широкоформатной структурой, которая призвана решать вопросы развития общества в странах, являющихся ее членами, а также вопросы межстранового взаимодействия. В этом спектре образование – наиболее значимый фактор, ведущий к глобальному прогрессу, особенно когда речь идет о вопросах развития.

Современное образование по своему назначению и содержанию становится близким понятию «трансформативное образование», поскольку должно охватывать не только основы, но и навыки, ценности, необходимые обществу и каждому конкретному человеку для того, чтобы противостоять таким вызовам, как изменение климата, экстремизм, экономические реформы, войны, раскол внутри и между обществами.

Статья 3 Хартии Шанхайской организации сотрудничества в качестве одного из основных направлений сотрудничества определяет «…расширение взаимодействия в области науки и техники, образования, здравоохранения, культуры, спорта и туризма». Безусловно, объединяющим началом для ШОС является экономический рост и необходимость его обеспечения. Однако, и это признается экспертным сообществом, экономический рост невозможен без гуманитарной, образовательной составляющей. Достижения в образовательной сфере становятся залогом, платформой для инновационного развития стран, экономического роста и социальной защищенности населения. Своевременность этих процессов также состоит в том, что политическое и экономическое пространство Евразийского континента по-прежнему остается дефрагментированным, причиной чего являются региональные конфликты, разность в уровнях экономического развития, политическая нестабильность. Решением этой проблемы может стать построение комплексной структуры стабильности Евразийского континента И сотрудничество в образовательной сфере должно стать мостом к построению развитого евразийского сообщества.

За время существования ШОС страны-члены организации наладили практическое и действенное сотрудничество в области образования, результатом которого стал Университет Шанхайской организации сотрудничества, объединяющий на сегодняшний день 69 вузов стран ШОС и четыре – из Беларуси. Миссия Университета ШОС заключается в осуществлении совместной подготовки высококвалифицированных кадров на основе согласованных инновационных образовательных программ по специальностям, представляющим приоритетный интерес для экономического и социального развития государств-членов Шанхайской организации сотрудничества[1].

Для Кыргызстана, как члена ШОС и активного участника Университета ШОС, очень важно находиться в векторе развития образовательных проектов, развития общей образовательной и научной среды. Сегодня в Кыргызстане обучаются около 30 студентов из стран ШОС, около 50 кыргызстанцев обучаются по линии УШОС в других странах. Страна в высокой степени заинтересована в активизации научного и академического сотрудничества, педагогического и студенческого обмена, в развитии своей роли как части паназиатского образовательного многоугольника.

В настоящее время Университет ШОС занимает важное место в системе образования Кыргызстана, является действенным механизмом осуществления согласованных программ подготовки кадров, апробации и применения инновационных методик обучения, оценивания качества знаний, взаимодействия с вузами государств-участников ШОС, обмена мнениями и результатами исследований между ведущими специалистами в образовательной среде. Немаловажно и то, что Университет ШОС дает Кыргызстану возможность осуществлять совместные образовательные проекты в формате многостороннего эффективного сотрудничества.

Кыргызская Республика входит в Университет ШОС по четырем направлениям и представлена восемью ведущими вузами страны:

• по направлению «Регионоведение» – Кыргызский Национальный университет им. Ж. Баласагына и Бишкекский гуманитарный университет им. К. Карасаева;
• по направлению «Энергетика» – Кыргызский государственный технический университет им. И. Раззакова и Ошский государственный университет;
• по направлению «IT-технология» – Кыргызский государственный университет строительства, транспорта и архитектуры им. Н. Исанова и Кыргызско-Российский славянский университет им. Б. Ельцина;
• по направлению «Экология» – Кыргызский Национальный аграрный университет им. К. Скрябина и Ошский технологический университет им. М. Адышева.

Первый набор студентов-магистров был осуществлен в 2010 году, то есть в текущем 2015 году будет осуществлен четвертый выпуск магистров УШОС. В 2011–2012 годах в УШОС из Кыргызстана было направлено 90 магистрантов, в 2014 году было выделено 53 места, направлены 47 человек. Можно констатировать, что базовые вузы УШОС выполняют миссию университета – осуществляют подготовку высококвалифицированных кадров, которые могут работать в рамках совместных проектов на всем пространстве Шанхайской организации сотрудничества.

Необходимо отметить, что запуск и дальнейшее функционирование УШОС расцениваются всеми странами-участницами как исключительно уникальный и положительный опыт практического образовательного сотрудничества. Университет динамично развивается и совершенствует свою систему управления, в 2012 году формализовано функционирование всех органов управления.

12 октября 2012 года в Бишкеке состоялось совещание министров образования государств-членов ШОС. По его итогам было подписано «Соглашение между правительствами государств-членов Шанхайской организации сотрудничества о создании Университета Шанхайской организации сотрудничества», где определено, что Университет представляет собой межгосударственную сеть уже существующих университетов в странах-членах ШОС, а также странах-наблюдателях и странах-партнерах по диалогу, объединившихся для достижения целей Соглашения в области реализации образовательных и научных программ[2].

На совещании в Бишкеке был принят целый ряд основополагающих документов, которые завершили оформление УШОС как учебного заведения: положение о Совете ректоров УШОС – представительного и координирующего органа, положение о Попечительском совете, утверждена единая форма сертификата об обучении в УШОС, а также положение о подготовке и защите магистерской диссертации в рамках сетевого Университета Шанхайской организации сотрудничества.

Подписание этих документов позитивно отразилось на системе образования стран-участниц ШОС, причем не только на механизмах взаимодействия в сфере образования, но и на совместной деятельности в сфере культурных коммуникаций, информационного обмена и перспектив совместной работы. В октябре 2014 года представителями головных вузов были подписаны соглашения по магистерским программам новых направлений подготовки – «Педагогика» и «Экономика».

Необходимо подчеркнуть, что в современных условиях большое значение имеет объединение усилий в подготовке специалистов нового качественного уровня, способных успешно решать задачи эффективного развития инновационной экономики, культуры и социальной сферы как в своих странах, так и в реализации интеграционных проектов государств-членов ШОС. Эта задача уже трансформировалась в устойчивую тенденцию. И сегодня к Университету присоединяются образовательные заведения из стран-наблюдателей и партнеров, что означает, по сути, переход к следующему этапу сотрудничества.

На сегодняшний день можно констатировать наличие определенного прогресса в развитии УШОС, однако также очевидно, что количество специалистов, прошедших в нем обучение, недостаточно, в частности, количество кыргызстанцев в УШОС достаточно сильно различается по годам, несмотря на расширение перечня программ обучения. Такое явление характерно не только для Кыргызстана – в прошлом учебном году в рамках УШОС подготовлено всего около 100 магистров. Назрела необходимость популяризации идеи функционирования Университета с учетом задач развития стран-участниц ШОС, расширения его возможностей на основе новых подходов и сложившихся механизмов деятельности.

На наш взгляд, есть необходимость и возможность создания в составе УШОС структуры по научным исследованиям, к которым были бы привлечены специалисты государств-членов ШОС, а также специалисты других стран, заинтересованные в проводимых исследованиях. Такая структура (фонд, комиссия и т.п.) обеспечила бы эффективное сотрудничество небольших стран, таких как Кыргызстан, с крупными государствами региона и странами за границами ШОС. Формат ШОС тем и уникален, что является открытым для новых вариантов сотрудничества, для инноваций в любой сфере.

Кроме того, становится насущной необходимость расширения сети вузов, готовящих специалистов для ШОС в регионах. Это связано также с языками обучения в УШОС (в настоящее время – китайский и русский). К примеру, изучение китайского языка в Кыргызстане базируется в основном на функционировании Института и классов Конфуция и языковых курсов в различных центрах изучения языков. Русский язык имеет статус официального языка Кыргызской Республики, и большая часть населения свободно им владеет. Однако население регионов, имеющих статус приграничных (например, Баткенская область Кыргызской Республики граничит с Таджикистаном, Ошская и Жалалабадская области – с Узбекистаном, Таласская область – с Казахстаном) достаточно хорошо владеет языком соседней страны, исторически с экономической точки зрения нацелено на сотрудничество с приграничными государствами. В этом случае было бы целесообразно осуществлять обучение в УШОС, развивая программы обмена студентами, на языках стран-членов организации.

На развитие образовательного и в целом гуманитарного сотрудничества стран-членов ШОС оказывает прямое влияние расширение ШОС, поскольку этот процесс и его результаты определяют построение сценариев будущего развития организации. Шанхайская организация сотрудничества в своей Хартии подчеркивает, что открыта для приема в свои члены других государств, которые принимают на себя обязательства соблюдать цели и принципы Хартии, а также другие международные документы, принятые в рамках ШОС[3]. Реализация этого принципа получила свое подтверждение в недавнее время.

В июле 2015 года в Уфе открылся новый этап в развитии ШОС – впервые за время существования организации началась процедура приема новых членов, ими становятся Индия и Пакистан, а Беларусь приобретает статус государства-наблюдателя. Кроме того, статус партнера по диалогу получили Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал. Расширение организации за счет принятия новых членов значительно усилит все направления работы ШОС, но, в первую очередь, положительно отразится на дальнейшей реализации проекта сетевого Университета ШОС.

Существование и развитие ШОС является фактором стабильности в регионе, границы которого существенно расширились. Страны, находящиеся в статусе наблюдателей, демонстрируют высокую заинтересованность в участии в ряде проектов, например, транспортных, энергетических, а также гуманитарного, культурного, образовательного характера[4]. В свете происходящего появляется необходимость развития многосторонних образовательных программ по специальностям, востребованным на всем пространстве ШОС. Возможно, необходимо начать разработку и внедрение программ обучения в Университете ШОС, когда студенты будут обучаться поочередно в нескольких университетах, входящих в состав УШОС.

Таким образом, развитие процесса интеграции образования выдвигает необходимость создания соответствующей методологии на межгосударственном уровне. На наш взгляд, важно обратить внимание на то, что интегративный процесс в сфере образовательного сотрудничества, образовательного пространства включает в себя множество качественно разных образовательных систем, но в то же время позволяет осуществлять их взаимоувязку, взаимообогащение и дополнение. То есть под интегративным процессом необходимо понимать не простую сумму компонентов образовательного пространства, а приобретение новых качеств, единых и объединяющих, возникающих на четкой и работоспособной идейной основе. Однако, кроме идейной основы, необходима также воля государственных руководителей и народов, толерантность и признание на межгосударственном уровне. Ключевые условия в решении интеграционных проблем при формировании образовательного пространства в рамках ШОС – единство в многообразии, распространение международного опыта в сфере образования.

[1] Концепция Университета ШОС // bsu.edu.ru/bsu/_files/structure/shos/concept.doc

[2] Университет ШОС: единое образовательное пространство шести государств // http://www.ifmo.ru/ru/viewnews/4379/universitet_shos_edinoe_obrazovatelnoe_prostranstvo_shesti_gosudarstv.htm#ixzz3f5fSLxI2

[3] Хартия Шанхайской организации сотрудничества // http://docs.cntd.ru/document/901858896

[4] ШОС будет развивать проекты регионального экономического сотрудничества // http://www.vneshmarket.ru/NewsAM/NewsAMShow.asp?ID=294258

Становление государственной службы Республики Казахстан тесно связано с процессами трансформации роли государства и системы государственного управления в годы независимости, реализацией стратегии социально-экономического развития, обеспечивающей повышение глобальной конкурентоспособности страны, повышение жизненного уровня большинства населения. На достижение этих целей и приоритетов развития независимой Республики Казахстан была направлена система мер по созданию эффективной системы отбора и продвижения кадров, обеспечения профессионализма и прозрачности деятельности государственного аппарата. Высокий уровень профессиональной квалификации государственных служащих следует рассматривать, как необходимое условие обеспечения конкурентоспособности системы государственного управления и качественного оказания государственных услуг населению.

Принятие Указа Президента Республики Казахстан от 26 декабря 1995 года № 2730 «О государственной службе», имеющего силу закона, стало первым этапом становления системы государственного управления и позволило урегулировать отношения на государственной службе путем установления иерархии должностей, определения правового статуса и установления социальных гарантий государственных служащих. Принципиальное значение имеет и то, что были введены четкие антикоррупционные ограничения для государственного аппарата, что заложило основы борьбы с коррупцией. Вообще, законодательство Республики Казахстан о государственной службе имеет ярко выраженный антикоррупционный характер. Например, на государственную службу не может быть принято лицо, которое привлекалось к дисциплинарной ответственности за совершение коррупционного правонарушения, либо лицо, отказавшееся принять на себя ограничения, связанные с поступлением на государственную службу и установленные законом.

Принятая в 1997 году Стратегия «Казахстан – 2030» определила в качестве долгосрочного приоритета создание профессионального правительства. Создание в 1998 году уполномоченного органа по делам государственной службы и его территориальных подразделений обеспечило институциональную поддержку проводимых реформ. Закон Республики Казахстан «О государственной службе», принятый в 1999 году, заложивший основы инновационного подхода к формированию профессиональной и эффективной системы государственной службы и единой кадровой политики, регулирует вопросы поступления, прохождения и прекращения государственной службы. Закон «О государственной службе» устанавливает обязательное проведение конкурсного отбора для выявления соответствия кандидата утвержденным квалификационным требованиям к административной государственной должности, который включает  тестирование на знание действующего законодательства о государственной службе, а также проведение конкурсной комиссией государственного органа собеседования с кандидатами.

Концепция государственной службы, утвержденная Президентом Н.А. Назарбаевым в июле 2011 года, формирует новую модель этого института, для реализации которой приняты указы главы государства, постановления правительства Казахстана, принципиальные изменения в законодательство, в том числе в Закон «О государственной службе». Нормативная правовая база создана в соответствии с основополагающими принципами новой модели: подотчетностью обществу, транспарентностью (прозрачностью) и меритократией (признанием личных заслуг и достижений при поступлении и продвижении по службе).

Впервые законодательством введен институт наблюдателей и экспертов при проведении конкурсов по отбору кадров в государственных органах для административной государственной службы корпуса «Б». Процедура тестирования отделена от самого конкурса в госоргане, что позволило сократить его продолжительность в три раза – с 30–40 дней до 10–15 дней. По результатам тестирования гражданам выдается сертификат, который дает право участвовать в конкурсном отборе в течение года.

Новый подход расширил возможности трудоустройства на государственную службу на принципах открытой конкуренции и прозрачности отбора. Для сокращения «командных перемещений» кадров при смене первого руководителя госоргана минимизированы возможности для назначений в порядке перевода.

Впервые законодательством предусмотрено создание служб управления персоналом (кадровые службы), которые организационно самостоятельны от других структурных подразделений. Это позволило создать институциональные условия для их профессионализации; обеспечить комплексное решение кадровых вопросов в рамках одной административно-территориальной единицы и упростить возможность трудоустройства на государственную службу для граждан. В целях автоматизации деятельности была разработана единая для всех кадровых служб государственных органов система «е-қызмет», которая позволит получать в режиме онлайн персональные данные, сведения о квалификации и стаже, данные правоохранительных органов о наличии или допущении госслужащим коррупционных преступлений и др.

Также была введена ежегодная оценка деятельности государственных служащих, которая направлена на определение эффективности и качества их работы. Результаты станут основанием для принятия решений по премированию, поощрению, обучению, карьерному планированию государственных служащих.

Повышается престиж государственной службы. 20 декабря 2013 года Глава государства Н.А. Назарбаев подписал указ, устанавливающий в Казахстане новый профессиональный праздник – 23 июня теперь отмечается «День государственного служащего».

Впервые в Закон «О государственной службе» введена новая глава по соблюдению требований служебной этики и антикоррупционному поведению госслужащих. Указом от 22 марта 2013 года Положение о порядке прохождения государственной службы дополнено нормой, согласно которой «политические государственные служащие, являющиеся руководителями государственных органов, акимами, подают в отставку в случае совершения коррупционных преступлений подчиненными государственными служащими, занимающими руководящие должности, назначенными ими, в отношении которых имеется вступивший в законную силу обвинительный приговор суда». [1]

1 октября 2014 года указом главы государства утвержден обновленный Кодекс чести государственных служащих. Указ обязывает центральные и местные исполнительные органы утвердить ведомственные правила служебной этики, которые будут определять правила поведения госслужащих в зависимости от специфики работы государственного органа.

Новые подходы к обучению государственных служащих и обеспечение ее системности отражены в Указе президента Республики Казахстан от 27 августа 2013 года «Об утверждении Правил подготовки, переподготовки и повышения квалификации государственных служащих Республики Казахстан». В настоящее время обучение государственных служащих осуществляется в Академии государственного управления при Президенте Республики Казахстан. Ежегодно в среднем одна треть государственных служащих проходит обучение на курсах переподготовки и повышения квалификации, благодаря чему в течение трехлетнего цикла практически весь государственный аппарат проходит необходимое обучение. В Институте дополнительного образования осуществляется переподготовка государственных служащих, впервые поступивших на государственную службу корпусов «А» и «Б» и назначенных впервые на руководящую работу корпуса «Б», и повышение квалификации политических и административных государственных служащих.

Беспрецедентным шагом в профессионализации государственной службы стало решение главы государства о сокращении численности политических государственных должностей в восемь раз. Создан и функционирует корпус «А» административной государственной службы. Тестирование, которое проходили соискатели на должности корпуса «А», стало важным этапом отсева кандидатов, недостаточно знающих законы, и способствовало пониманию необходимости постоянного профессионального развития, для которого предусмотрены оценка эффективности деятельности управленцев, специальные курсы обучения и институт карьерного планирования, включая ротацию.

Как видим, действующее законодательство заложило основы казахстанской модели государственной службы, основанной на принципах меритократии. Процессы реформ в Казахстане соответствуют основным направлениям трансформации – становлению рыночной системы и созданию демократического порядка.

Как показывает опыт развитых стран, процесс реформирования системы государственного управления и госслужбы занимает не один десяток лет. Позитивный результат в такой сложной сфере может быть достигнут при наличии ряда фундаментальных предпосылок. Несомненно, одной из них является последовательность и поэтапность в проведении реформ, необходимости тщательного изучения и учета всех возможных последствий. Успех заключается в обеспечении соответствия предпринимаемых шагов стратегическим приоритетам развития страны и наличие политической воли руководства на проведение реформ. Казахстан имеет в этом преимущество перед многими странами, так как создание профессионального правительства, реформирование государственной службы, борьба с коррупцией, осуществляются под контролем и при непосредственной поддержке президента страны.

Выступая на XVI съезде партии «Нур Отан» в марте 2015 года, глава государства выдвинул пять институциональных реформ в целях укрепления государственности для вхождения в число наиболее конкурентоспособных стран мира.[2] В рамках их реализации были разработаны изменения и дополнения в текущее законодательство о государственной службе. Так, порядок поступления и прохождения госслужбы будет регламентироваться на принципе карьерности, компетентностного и конкурсного подходов.[3] Подходы к конкурсному отбору на государственную службу будут принципиально изменены. Он будет состоять из трех этапов:

– тестирование на знание законодательства, а также на определение компетенций;

– интервью в уполномоченном органе по делам государственной службы и противодействию коррупции для оценки приверженности кандидатов ценностям государственной службы (ориентированность на качество и результат работы, этичность и нетерпимость к коррупции);

– собеседование непосредственно в государственном органе для оценки профильных знаний и умений кандидатов.

Для прошедших отбор на государственную службу будет устанавливаться испытательный срок от трех до шести месяцев, при этом за ними будут закрепляться наставники. В случае, если государственный служащий не подтвердит свои знания и навыки, он подлежит увольнению по согласованию с уполномоченным органом. Карьерное продвижение государственных служащих также будет осуществляться только на конкурсной основе. Конкурс будет проводиться внутри самого государственного органа из числа его сотрудников, в случае отсутствия подходящих кандидатов, отбор будет проходить среди всех государственных служащих.

Большое внимание уделяется внедрению института ротации руководящих должностей государственных служащих корпуса «Б». Предполагается, что ротация будет осуществляться как по горизонтали, так и по вертикали. Это позволит расширить профессиональные компетенции госслужащего, укрепит взаимодействие между структурными подразделениями госоргана, а также будет служить одним из механизмов профилактики коррупционных рисков.

Введение принципа компетентностного и конкурсного подходов при поступлении на службу обеспечит качественный отбор кандидатов на вакантные должности, практическую ориентированность их профессионального развития и укрепление меритократии на государственной службе.

Будут пересмотрены методики оплаты труда на основе факторно-балльной системы. Заработная плата будет вычисляться на основе сложности работы, уровня ответственности и вклада в достижение стратегических целей государственного органа.

Разграничиваются полномочия между политическими служащими и ответственными секретарями, руководителями аппаратов. Это снизит политическое влияние на административную государственную службу, усилит ее автономность, обеспечит преемственность и стабильность кадрового аппарата.

Важно, чтобы граждане Республики Казахстан были уверены, что государственная служба привержена демократическим ценностям, что законодательство соблюдает интересы общества и налогоплательщиков, что государственный служащий действительно служит обществу в целом и каждому гражданину в отдельности.

[1] http://bnews.kz/ru/conferences/view/263/

[2] http://www.zakon.kz/4696282-n.-nazarbaev-vydvinul-pjat.html

[3] http://www.zakon.kz/4742981-v-kazakhstane-na-gossluzhbu-smogut.html

Формирование межгосударственных организаций – характерная примета времени. За сравнительно короткий период Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) стала важным и значимым интеграционным объединением, и интерес к нему со стороны других стран неуклонно увеличивается.

ШОС наряду с БРИКС, Южноамериканским общим рынком (МЕРКОСУР), Союзом южноамериканских наций (УНОСУР), Сообществом стран Латинской Америки и Карибского бассейна (CELAC), Боливарианским альянсом для народов Америки (АЛБА) сегодня реализует различные программы, направленные на развитие экономики, инфраструктуры, гуманитарной сферы.

В настоящее время в состав ШОС входят страны-участницы (Индия, Казахстан, Киргизия, Китайская Народная Республика, Пакистан, Россия, Таджикистан и Узбекистан), государства-наблюдатели (Афганистан, Беларусь, Иран, Монголия) и партнеры по диалогу (Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал, Турция, Шри-Ланка). В этих странах проживает более трех млрд человек, что с учетом тенденции к расширению ШОС в обозримой перспективе составит около 50% от всего населения Земли.

Практически аналогичная ситуация наблюдается и с географической точки зрения. Действительно, если сложить площадь всех стран, входящих в ШОС, то получится, что Организация занимает около половины всей площади Земли.

Одной из особенностей, подчеркивающей значимость этой организации, является тот факт, что четыре ее постоянных члена (Китай, Россия, Индия и Пакистан) обладают ядерным оружием. Это, безусловно, оказывает и будет оказывать существенное влияние на политическую ситуацию не только в Азии, но и во всем мире.

Также необходимо учитывать и то, что Китай и Россия входят в число постоянных членов Совета Безопасности ООН. Поэтому ШОС может играть ключевую роль в обеспечении международной безопасности.

Не стоит забывать и о крайне актуальной проблеме миграции. Причем она неразрывно связана с проблемой бедности, масштабы которой стремительно увеличиваются и являются серьезным тормозом для развития разных стран, прежде всего, на африканском континенте. По данным ООН, число людей, страдающих от голода, превысило один млрд. На первый взгляд, не поддается разумному объяснению тот факт, что в ХХI веке от недоедания каждый день умирает до 20 тыс. детей. И происходит это не вследствие нехватки продовольствия, а по причине реализации экономической политики, нацеленной на извлечение прибыли вместо обеспечения продовольственной безопасности.

В ХХI веке мы будем свидетелями повышения глобальных рисков. Однако миграция еще не заняла адекватного места в их перечне. Между тем основная идея доклада Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна «Международная миграция и развитие» заключалась в том, что международная миграция является идеальным средством содействия взаимному развитию, то есть скоординированному последовательному улучшению экономических условий как в районах, отдающих мигрантов, так и в районах, их принимающих. По сути, миграция должна стать объектом исследования, а не объектом споров.

Например, из 2,2 млн трудоспособного населения Таджикистана 1,8 млн (то есть 81,8%) работают за пределами своей страны, большинство – в России. Об этом сообщила прибывшая в Уфу для участия в саммите ШОС министр труда, миграции и занятости населения Таджикистана Сумангул Тагойзода^[1]. Она справедливо отметила, что граждане Таджикистана, приезжающие в Россию, сталкиваются с целым рядом проблем: «Это и короткий срок получения патента (на оформление патента российским законодательством определено 30 дней, однако не всегда в течение данного срока удается его оформить), и штрафы за то, что человек выполняет другую работу, нежели та, которая прописана в патенте». Но самая большая проблема состоит в том, что зачастую человеку, проделавшему длинный путь и потратившему в среднем 50 тыс. рублей (на дорогу, питание, обучение русскому языку, на уплату пошлины за тестирование на знание русского языка, медицинское страхование, дактилоскопию), отказывают в выдаче патента по тем или иным причинам.

На сегодняшний день 300 тыс. граждан Таджикистана получили российское гражданство, а также сотни человек в Казахстане и других странах ШОС. Если в 2002 году в Китае обучалось всего 28 таджикских студентов, то к 2012 году их число увеличилось более чем в 40 раз и превысило 1,1 тыс. человек. Всего за рубежом учатся более 11 тыс. студентов из Таджикистана. Кроме того, отсутствует достоверная информация о том, сколько детей мигрантов учатся вузах России и других странах (по нашей экспертной оценке это количество измеряется тысячами человек).

С момента обретения Таджикистаном независимости более 7 тыс. человек были направлены государством в зарубежные вузы и примерно 40% из них успешно завершили обучение. Кроме того, по направлениям министерств, ведомств, организаций и предприятий страны за последние пять лет четыре тысячи. представителей Таджикистана направлены на учебу и переквалификацию в зарубежные страны. Также более 300 молодых людей страны направлены на учебу за рубежом по Международной стипендии Президента Таджикистана «Дурахшандагон». В настоящее время 86 из них после завершения учебы успешно работают в различных сферах экономики страны[2].

Весьма показательно, что более 50% студентов 2-го курса, обучающихся в вузах Таджикистана, собираются после учебы поехать на работу в другое государство. Очевидно, что есть существенный разрыв между востребованностью выпускников на рынке и тем образованием, которое они получают в своих вузах. В этой связи Международная организация ООН по труду предупреждает о рисках появления так называемого «потерянного поколения» молодых рабочих, которые могут не найти себе применения в современных условиях роста нищеты, а также так называемых «дипломированных мигрантов».

Что же необходимо сделать? Прежде всего, необходимо разработать конкретные механизмы реализации миграционной политики, надо заниматься поиском общенациональной объединяющей идеи для Таджикистана в области миграции. В первую очередь, необходимо победить бедность, а для этого – обеспечить эффективную занятость, создав современную промышленность, сельское хозяйство и платежеспособный спрос на их продукцию.

Основой миграции являются безработица, высокий уровень дифференциации доходов, неверие значительной части населения в возможность трудоустройства на исторической родине в будущем. Причем миграция – это социокультурный процесс, сопровождающийся весьма существенными ментальными изменениями. Например, дети мигрантов и студенты, воспитываются в духе двух культур и традиций, постепенно становясь как бы «русскими с таджикскими корнями». Как правило, в третьем поколении едва ли 2% от изначального числа мигрантов будут сохранять свою историческую культурную идентичность. Остальные постепенно включаются в жизнь своей новой родины и перенимают не только ее культуру и философию, но даже религию.

Этот процесс надо обязательно учитывать при выработке механизмов миграционной политики. Дети, выросшие в мигрантских семьях в России, впоследствии имеют гораздо больше склонности к смешанным бракам, а значит, и к последующей ассимиляции, чем их родители. Те же дети, которые выросли в смешанных семьях, еще быстрее врастают в культуру страны пребывания и теряют культурные связи с исторической родиной. В соответствии с данными проведенного Всемирным банком социологического исследования, видно, что 46% мусульман заключают браки с немусульманами [Лукьянец, 2013. С. 378]. Это серьезный аргумент против роста националистических настроений в любой стране, поскольку большинство иммигрантов во втором поколении уже будут осознавать себя жителями новой родины и носителями ее культуры.

Важно также обратить внимание на тот факт, что для Таджикистана эмиграция в Россию выгодна по двум причинам. Во-первых, за счет своих заработков они получают возможность поддержки своих семей и способствуют сохранению социальной стабильности на родине. Во-вторых, в России таджикским мигрантам предоставляется возможность приобретать квалификацию и вернуться на родину с новыми знаниями и профессиональным опытом. По последним данным, 73% таджикских мигрантов работают в строительстве[3] и полученные ими компетенции будут, несомненно, востребованы в Таджикистане. Их потенциал позволит если не окончательно победить, то значительно снизить бедность на основе обеспечения эффективной занятости, создания современной промышленности, развития сельского хозяйства и платежеспособного спроса на производимую продукцию. Следует отметить, что на данном этапе мигрантам также остро необходима моральная поддержка. Следует выявлять и тиражировать положительные «истории успеха» мигрантов, которых достаточно много.

Показательно, что процесс миграции сопровождается появлением самых разных мифов, которые часто имеют мало общего с реальностью.

Миф первый: мигранты занимают рабочие места, на которых могли бы работать россияне. По экспертной оценке Ольги Чудиновских, большинство безработных в России живут в малых городах и сельской местности [Чудиновских, Донец, 2012]. Причем лишь 12% из них ответили согласием на вопрос о желании переезда в другую местность, то есть туда, где есть работа. Интересно, что по данным сектора изучения миграционных и интеграционных процессов Института социологии РАН, длительность рабочей недели у мигрантов, занятых преимущественно неквалифицированным трудом, составляет до 60 часов и в 1,5 раза превышает аналогичный показатель граждан Российской Федерации. Характерно, что в Германии, где безработица существенно выше, чем в России, существует потребность примерно в миллионе квалифицированных мигрантов. С учетом изложенного, напрашивается вывод о том, что мигранты не могут быть значимой причиной безработицы среди граждан России.

Миф второй: мигранты совершают большинство преступлений. На самом деле, согласно имеющейся статистике, даже в Москве, где концентрация мигрантов максимальна, на их долю приходится не более 20% преступлений[4], а в целом по стране не более 5%.

Миф третий: мигранты вывозят деньги. Это правда – доля денежных переводов мигрантов из многих стран СНГ достигает до 40% ВВП. Но это крайне односторонний взгляд на рассматриваемую проблему, поскольку, по имеющимся оценкам, вклад мигрантов в российский ВВП составляет примерно 15-20%[5] и значительно превышает отток денежных средств. В настоящее время развитые страны оказываются все более заинтересованными в притоке квалифицированных мигрантов. Это проявляется, например, в том, что показатели миграционного прироста в Испании опережают российские показатели в пять раз, а показатели Великобритании – в 1,5 раза. Сохранение миграционного прироста не только обеспечит устойчивый рост населения в ближайшие десятилетия, но и будет способствовать торможению его старения и оптимизации возрастной структуры.

Другой срез рассматриваемой проблемы состоит в том, что по имеющимся прогнозам в ближайшее десятилетие численность населения России будет сокращаться, и только с 2025 года начнет понемногу увеличиваться. И без миграционного прироста демографическая ситуация может только ухудшиться.

С нашей точки зрения, ни один проект – ни в экономике, ни в социальной сфере, ни в политике – не может быть успешным без соответствующего информационного сопровождения. Поэтому представляется целесообразным провести «Душанбинский медиафорум» под брендом трех «Д» – «Диалог. Дружба. Добросердечность», цель которого заключалась бы в укреплении взаимного доверия.

Другое предложение заключается в разработке и практическом применении такого инструмента, как «Карта таджикской миграции». Безусловно, для этого необходимо современное оборудование, создание соответствующей базы и проведение обязательной процедуры оценки рассматриваемого регулирующего воздействия [Марголин, Бучнев, 2014]. Подобная карта могла бы способствовать оптимальному размещению пунктов психологической помощи, значение которых трудно переоценить. Экстренная психологическая помощь сравнима со скорой медицинской: чем быстрее она будет оказана, тем больше шансов, что попавший в сложную жизненную ситуацию человек сохранит свое психическое здоровье и сможет вернуться к нормальной жизни.

В заключение выделим основные риски, создающую угрозу наступления негативных и даже пагубных последствий миграции.

Во-первых, человеческий фактор. Данный риск связан с возможностью принятия человеком ошибочных или необдуманных решений, обусловленных отсутствием систематизированной информации об условиях работы за пределами исторической родины. Минимизация этого вида риска связана с организацией встречного процесса обучения в стране, из которой они эмигрируют, и наличия программы адаптации мигрантов в стране пребывания.

Во-вторых, кризис финансовой системы. Мировой финансовый кризис влияет на каждого человека и, безусловно, на принятие решений потенциальными мигрантами. Причем эти решения могут быть двоякими: мигрант из-за кризиса может вернуться домой из страны, в которую он уезжал на заработки, и это лишь усугубит социальные проблемы на родине; возможно, наоборот, ускоренное принятие решения о выезде в поисках заработка с непредсказуемыми последствиями (поскольку работу быстро найти не так просто). В условиях кризиса миграционные проблемы еще более обостряются, и механизмы их решения необходимо встроить в стратегию развития страны. Косметические меры тут невозможны, а кардинальные требуют глубокой предварительной проработки.

В-третьих, отсутствие объединяющей идеи. Например, для Таджикистана миграция – это проблема XXI века. Поэтому необходимо в ближайшее время создать специализированный НИИ при Академии наук Республики Таджикистан, а также кафедры, центры, лаборатории по изучению миграционных проблем при каждом крупном вузе и адаптировать соответствующие программы обучения. Нужна точная «настройка» государственных образовательных стандартов. Критически важно разработать объективную методику оценки эффективности труда мигранта, поскольку методики, применяемые до сих пор, остаются весьма примитивными.

В-четвертых, столкновение политических интересов вокруг проблемы трудовой миграции. Миграционную карту практически всегда старается разыграть оппозиция, причем с использованием ранее не применявшихся сетевых технологий. Ложная пропаганда через социальную сеть становится мощным оружием экстремистов, и это необходимо учитывать при разработке стратегии информационной безопасности. Тот, кто сможет заручиться поддержкой мигрантов, станет, возможно, обладателем одного из самых больших политических капиталов.

Целесообразно также прислушаться к предложению таджикских правозащитников, суть которого в создании Фонда помощи трудовым мигрантам за счет бюджетных средств. К софинансированию расходов этого Фонда следует подключить и банки, которые получают существенные доходы от предоставления услуг по организации денежных переводов мигрантов. Эти средства могли бы быть потрачены на оказание помощи мигрантам и их семьям, оказавшимся в сложных условиях, включая и различные форс-мажорные обстоятельства.

Предлагается также принять Закон «Об обязательном страховании граждан» при одном обязательном условии: должен быть налажен жесткий государственный контроль за выполнением страховыми компаниями обязательств по полисам. Страховая выплата должна быть разумной, с учетом невысокой платежеспособности населения. Но она должна быть обязательной, поскольку государственный бюджет не может постоянно нести внеплановую нагрузку, связанную с финансовой поддержкой мигрантов.

В целом, сформулированные в статье предложения могут представлять определенный интерес для различных стран ШОС и способствовать выработке новых механизмов миграционной политики стран, входящих в эту организацию.

Литература

Лукьянец А.С. Миграция в США // Современная миграция населения. История, теория, политика. Душанбе, 2013.

Марголин А.М., Бучнев О.А. Правотворческая деятельность: оценка регулирующего воздействия // Проблемы теории и практики управления. 2014. № 1.

Чудиновских О.С., Донец Е.В. Статистика международной трудовой миграции в России на переломном этапе: что дальше? // Трудовая миграция: тенденции, политика, статистика. Материалы чтений памяти Е.В. Тюрюкановой. М.: ВШЭ, 2012.

[1] За границей работают более 80 процентов трудоспособного населения страны // http://www.grrf.ru/smi-o-nas/novosti/473-za-granitsej-rabotayut-bolee-80-protsentov-trudosposobnogo-naseleniya-strany.html

[2] Рахмон Ульмасов для РАСПП: проблемы миграции и пути регулирования // http://raspp.ru/novosti/raspp_ekonomika/rahmon_ulmasov_dlya_raspp_problemy_migracii_i_puti_regulirovaniya/

[3] «Мигрантомания» Таджикистана // http://www.геополитика.рф/news/blizhnee_zarubezhe/2013-04-07-682

[4] Каждое пятое убийство совершают мигранты // http://www.interfax.ru/moscow/308050

[5] Ежегодный вклад гастарбайтеров в экономику Российской Федерации составляет $ 400 млрд // http://www.finmarket.ru/news/3568203

ХХ век стал самым кровавым в истории человечества. Две мировые войны, поставившие мир перед риском самоуничтожения, навсегда изменили мировой порядок. Боевые действия, вспыхнувшие на западе и востоке Евразийского материка, унесшие и покалечившие десятки миллионов жизней, тяжкие преступления против человечества и массовые истребления невинного мирного населения, среди которых были дети, старики и женщины, навсегда останутся трагической страницей в истории человечества.

Мы, живущие в ХХІ веке, для обеспечения мирной жизни будущим поколениям и гарантии безопасности в регионе и на планете в целом должны правильно осмыслить события прошлого века. Для нас неприемлемо искажение или необоснованный пересмотр итогов Второй мировой войны, а также недопустим повтор глобальных военных столкновений.

Мировой экономический кризис, случившийся в 1920-х годах, не только обострил международные отношения на Евразийском материке, но и спровоцировал появление очагов глобальной войны. Под влиянием противоборства сторон в ряде европейских стран и Японии возникла идеология исключительного превосходства одной нации над остальными. Мировое сообщество не сумело наладить конструктивный диалог и совместно найти пути мирного выхода из разраставшегося конфликта, который привел к реальной военной агрессии и оккупации территории многих суверенных государств.

В 1936 году под идеей фашизма заключили союз Германия, Италия и Япония и создали военно-политический блок «Берлин – Рим – Токио», развязавший Вторую мировую войну. Причем трагические события разворачивались не только в Европе. Так, начавшиеся в июле 1937 года сражения на Азиатском театре военных действий, на так называемом «третьем фронте» Второй мировой войны, являются национально-освободительной войной китайского народа против японских милитаристов, оккупировавших территорию Китайской Республики.

Здесь важно отметить влияние международного сотрудничества на ход и итоги борьбы на китайском фронте. Несомненно, Китай смог оказать длительное сопротивление японской агрессии благодаря помощи со стороны стран антигитлеровской коалиции. Особый вклад внес Советский Союз, в состав которого входили такие ныне независимые государства семьи стран ШОС, как Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан, Узбекистан и Беларусь. Народы этих стран воевали не только против нацистской Германии в Европе, но и совместно с Китаем и Монголией вели бои против милитаристской Японии, и освобождали от оккупации страны тихоокеанского региона – Китай и Корею.

В период с 1937 по 1941 год, согласно статистике, свыше 80% иностранной помощи Китаю поступило от СССР, который поставил 1,2 тыс. самолетов, 82 танка, 4,3 тыс. огневых орудий, а также автомобили, тракторы, тысячи единиц артиллерийского и стрелкового вооружения, снаряды и различные виды провизии. Из них более 90% было направлено из Алматы (Республика Казахстан) через Синьцзянь во внутренний Китай. Когда транспортная артерия на юго-западе Китая оказалась перерезанной, а выходы к морю перекрыты, помощь Китаю по маршруту «Алматы – Ланчжоу» получила название «Дорога жизни».

В боевых действиях в небе над Китаем и в тихоокеанском регионе участвовали более двух тысяч советских летчиков-добровольцев. Вместе с китайскими ВВС они многократно принимали участие в воздушной обороне Нанкина, Уханя, Наньчана, Чунцина и других городов материкового Китая, а также совершали бомбардировочный налет на оккупированный Японией Тайвань, более 200 летчиков пали в этих боях. Советские военные оказывали помощь в подготовке военных кадров и планировании боевых операций.

Нельзя не отметить, что на Европейском театре военных действий в боях с фашистами в западном направлении вместе с советским народом воевали и китайские братья по оружию, среди которых был Мао Аньин – сын председателя Коммунистической партии Китая Мао Цзэдуна.

После победы СССР в мае 1945 года 1,5 млн советских красноармейцев отправились на северо-восток Китая, чтобы воевать с японской армией, ускорив победу Китая и капитуляцию Японии. Среди этих советских красноармейцев было множество выдающихся сынов и дочерей Казахстана и других стран, ныне входящих в семью ШОС.

Победа во Второй мировой войне стала общим достижением наших народов и является примером добрососедства и сотрудничества в борьбе за мир и справедливость. Важно отметить, что во многих странах доблесть наших предков увековечена в виде мемориалов и памятников. И спустя семьдесят лет после окончания Второй мировой войны для нас и будущих поколений особенно важно сохранить достоверную память о тех тяжелых годах, развивать добрососедство между нашими государствами и вместе со всеми странами строить мир на основе диалога и взаимопонимания.

Важным и, как показывает опыт, эффективным механизмом в обеспечении регионального мира и глобальной стабильности является сотрудничество стран в рамках ШОС, одним из приоритетов деятельности которой по-прежнему остаётся обеспечение безопасности на пространстве и внешних границах ШОС.

В этом контексте трудно переоценить роль Уфимского саммита ШОС, который состоялся в год празднования 70-летия Победы в Великой отечественной и Второй мировой войне. В ходе работы саммита было принято совместное заявление в связи с 70-й годовщиной победы над фашизмом во Второй мировой войне, в котором говорится о приверженности основным целям и принципам Устава ООН, общепризнанным принципам и нормам международного права, содержится призыв к активному взаимодействию и повышению авторитета и роли ООН, формированию справедливого и демократического международного порядка, укреплению безопасности и стабильности в мире, а также к наращиванию усилий в борьбе с вызовами и угрозами, политическому урегулированию существующих и предотвращению возможных конфликтов[1].

Государства-члены ШОС выразили намерение укреплять всестороннее сотрудничество со всеми заинтересованными странами и международными организациями на основе взаимного доверия, взаимной выгоды, равенства, стремления к совместному развитию, уважения к многообразию культур, взаимных консультаций во имя обеспечения устойчивого мирного развития и прогресса всех государств.

Как отметил Президент Республики Казахстан в своем выступлении на саммите в Уфе: «Ярким свидетельством эволюции и качественного совершенствования нашей площадки является подписание сегодня Стратегии развития ШОС до 2025 года, в свете событий и процессов, происходящих в мире, ШОС должна оставаться гарантом стабильности, безопасности, процветания стран региона. В этот, без преувеличения, исторический этап наш долг – явить миру единство и незыблемость шанхайского духа»[2]. Данный документ определил деятельность в рамках ШОС на следующие 10 лет.

Одной из целей принятой Стратегии является обеспечение региональной безопасности, противодействие вызовам и угрозам безопасности государств-участников. Государства-члены ШОС намерены оказывать друг другу всемерную поддержку в решении вопросов, затрагивающих суверенитет, безопасность, развитие и их другие жизненные интересы. В документе говорится о невозможности участия членов ШОС в союзах или организациях, направленных против государств-членов, или поддержки каких-либо действий, враждебных любому из них, а также отмечается недопустимость на своей территории деятельности, противоречащей принципам уважения государственного суверенитета и территориальной целостности друг друга.

Необходимо отметить, что одним из приоритетов деятельности ШОС в период председательствования России является реализация инициативы Президента Российской Федерации о создании на базе Региональной антитеррористической структуры (РАТС) ШОС Центра по противодействию угрозам и вызовам безопасности государств-членов ШОС и в качестве первого шага – наделение РАТС функциями по противодействию распространению наркотиков.

Говоря о приоритетах сотрудничества ШОС на предстоящие 10 лет в области обеспечения региональной безопасности и стабильности, страны-члены заявили о дальнейшем противодействии терроризму, сепаратизму, экстремизму, незаконному обороту наркотиков, оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, ядерных и радиоактивных материалов, трансграничной организованной преступности, обеспечении международной информационной безопасности, укреплении безопасности границ, совместной борьбе с незаконной миграцией и торговлей людьми, отмыванием денег, экономическими преступлениями, коррупцией.

К числу традиционных форм противоборства и ведения боевых действий в современном мире добавились также информационные и кибервойны. Поэтому возникает необходимость создания эффективного механизма совместного обеспечения информационной безопасности в целях предотвращения и, если необходимо, противодействия угрозам национальной безопасности стран ШОС. Основываясь на межправительственном Соглашении о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности от 2009 года и других соответствующих ратифицированных членами ШОС документах, планируется укреплять сотрудничество в сфере интернет-безопасности, пресекать использование интернета «тремя силами зла» (терроризм, сепаратизм и экстремизм) для проведения деятельности, подрывающей безопасность и стабильность не только в регионе, но и в мире в целом.

В целях укрепления взаимодействия вооруженных сил стран ШОС на регулярной основе проводятся учения, среди которых «Мирная миссия-2010» (Казахстан), «Тянь-Шань-2, 2011» (КНР), «Мирная миссия-2012» (Таджикистан), «Стихия-2013» (Кыргызстан), «Мирная Миссия-2014» (КНР).

Важным международным обязательством ШОС в глобальном обеспечении мира является оказание всестороннего содействия международному антитеррористическому сотрудничеству по линии ООН, в частности, в реализации ее Глобальной контртеррористической стратегии. В ходе саммита в Уфе государства-члены ШОС отметили важность предотвращения милитаризации космического пространства для обеспечения равной и неделимой безопасности для всех и поддержания глобальной стабильности, а также выразили поддержку осуществлению практических мер по предотвращению гонки вооружений в космосе, главной из которых остается разработка международного соглашения, вводящего запрет на размещение оружия в космосе.

Также важным аспектом в обеспечении безопасности является взаимодействие по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.

События, происходящие на Ближнем Востоке, спровоцировали массовый исход беженцев из Сирии, Ирака и других стран в более благополучные государства, что увеличивает риски возникновения межнациональных конфликтов. В этой связи противодействие незаконной миграции является одним из важных направлений совместной работы стран ШОС по обеспечению региональной и международной безопасности. Страны выразили намерения принять меры по созданию нормативно-правовой базы для эффективного сотрудничества в этой сфере.

В Уфимской декларации глав государств ШОС записано: «Государства-члены отмечают, что эволюция ШОС проходит на фоне сложного этапа развития международных отношений, характеризуемого глобализацией экономического развития и становлением многополярного миропорядка. Эти процессы сопровождаются нарастанием вызовов и угроз безопасности, усилением неопределенности и нестабильности в различных регионах мира».

В заключение отметим, что в условиях усиления глобальной нестабильности обеспечение безопасности стран ШОС, содействие мирному урегулированию конфликтов, в какой бы части земного шара они ни возникали, становится ключевым приоритетом деятельности и неотъемлемой составной частью Стратегии развития ШОС до 2025 года.

[1]Главы стран ШОС приняли декларацию по итогам саммита в Уфе // http://vz.ru/news/2015/7/10/755493.html

[2]Президент РК: ШОС должна оставаться гарантом стабильности и безопасности стран региона // http://en.inform.kz/rus/article/2795644

Уфимский саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), определивший стратегию развития организации на среднесрочный период, стал наглядной иллюстрацией тенденции к углублению взаимосвязи и взаимозависимости проблем безопасности и развития на глобальном и региональном уровне.

Становится все более ясным понимание того, что обеспечение безопасности не должно базироваться лишь на защите от угроз и негативных воздействий. Новая философия выживания должна соединять в одно целое развитие и обеспечение безопасности, то есть обеспечивать безопасность через устойчивое развитие.

Как отмечено в Стратегии развития Шанхайской организации сотрудничества до 2025 года, экономическое сотрудничество является важным элементом обеспечения стабильности на пространстве ШОС, одним из инструментов достижения устойчивости самой Организации на длительную перспективу. ШОС будет способствовать обеспечению гармоничного развития всех государств – членов объединения в интересах сбалансированного экономического роста в регионе^[1].

Именно поэтому в качестве одной из приоритетных целей развития организации Стратегия определяет углубление торгово-экономического и инвестиционного взаимодействия, а также совместной проектной деятельности на приоритетных направлениях сотрудничества в целях устойчивого развития государств-членов ШОС, повышения благосостояния и уровня жизни населения.

Для достижения этой цели, отмечается в Стратегии, государства-члены ШОС сконцентрируют свои усилия на решении следующих задач:

• создание в рамках ШОС благоприятных условий для устойчивого роста торгового и инвестиционного взаимодействия, разработки и реализации совместных инфраструктурных проектов, а также укрепления делового сотрудничества с участием Делового совета и Межбанковского объединения ШОС;
• формирование общих подходов государств-членов ШОС в отношении инициативы «Экономического пояса Шелкового пути» как одного из инструментов создания благоприятных условий для продвижения экономического сотрудничества на пространстве ШОС.

Шанхайская организация сотрудничества, как и любая другая международная организация, несвободна от проблем и противоречий. Она создавалась как раз для того, чтобы преодолевать эти противоречия в процессе координации политики и достижения гармонизации национальных интересов стран – членов объединения. «Обеспечивая площадку для взаимоуважительного, равноправного, конструктивного диалога, ШОС создает необходимую атмосферу для того, чтобы эти противоречия максимально сглаживались, чтобы страны, которые в отношениях друг с другом испытывали подобные противоречия, имели дополнительный формат для обсуждения существующих сложностей и нахождения необходимых решений», – отметил Министр иностранных дел Российской Федерации С.В. Лавров, выступая на саммите ШОС в Уфе^[2].

Так, в Уфимской декларации особо отмечено, что государства-члены ШОС продолжат работу над созданием Фонда развития (Специального счета) и Банка развития ШОС с целью стимулирования торговых и инвестиционных связей в регионе. Этот вопрос, который обсуждается в рамках ШОС далеко не первый год, критики организации считают неким «камнем преткновения».

В чем суть проблемы? Растущая экономическая мощь Китая порождает опасения у других стран-членов ШОС относительно того, что новый финансовый институт (кстати, предложенный именно Китаем) может стать инструментом преобладающего китайского влияния.

Логика китайской стороны понятна и основана на естественном стремлении использовать в рамках ШОС свое конкурентное преимущество: китайская экономика, ориентированная на экспорт, будет требовать расширения рынков сбыта. Поэтому в свое время Китай предложил идею зоны свободной торговли ШОС, а позднее – Фонда развития и Банка развития ШОС, чтобы закрепить инструмент своего торгово-экономического влияния.

Чтобы сбалансировать эту тенденцию, Россия и Казахстан, в свою очередь, предложили создавать Банк развития ШОС на основе расширения возможностей уже существующего Евразийского банка развития со штаб-квартирой в городе Алма-Ате. Это породило новый виток дискуссий в рамках ШОС, которые продолжаются и по сей день.

Может ли торгово-экономическое сотрудничество в рамках ШОС быть асимметричным – вот главная дилемма для стран-участниц. Некоторые эксперты полагают, что КНР не согласится войти в Евразийский банк развития в статусе младшего или даже равного России партнера, и при создании Банка развития ШОС придется согласиться на ключевые условия – китайское доминирование в капитале, размещение органов управления в Пекине или Шанхае и, соответственно, большое число граждан КНР среди сотрудников банка.

По мнению А. Габуева, дипломатические усилия следовало бы направить не на изменение этих базовых для Китая параметров, а на отражение в нормативных документах положений, соответствующих интересам России и ее партнеров в Центральной Азии: включение в Положение о банке и Руководство по инвестированию лучших практик Всемирного банка, Азиатского банка развития, Европейского банка реконструкции и развития и других подобных институтов, которые позволяют максимально учитывать интересы страны – реципиента кредита. Следовало бы также прописать в документах порядок формирования льготных ставок, обязательное наличие местных подрядчиков при реализации проектов (и установление минимального объема работ, выполняемых местными компаниями), жесткое соблюдение экологического законодательства, уровень передачи технологий и прочее^[3].

Вопрос создания Фонда развития и Банка развития ШОС следует также рассматривать в более широком контексте, связанном с развитием интеграционных процессов в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Неслучайно Председатель КНР Си Цзиньпин в своем выступлении на заседании Совета глав государств-участников ШОС в Уфе отметил: «Необходимо более крупными шагами продвигаться в направлении облегчения и либерализации торговли и инвестиций. Китайская сторона готова укреплять сотрудничество со всеми странами, реализовывать приоритетные проекты комплексной взаимосвязи, согласованные на основе консенсуса, осуществлять финансовое сопровождение для технико-экономического обоснования и проектирования, участвовать в инвестиционно-кредитном сотрудничестве в ходе проектирования и строительства. Следует способствовать формированию в ближайшие годы схемы взаимосвязи региона»^[4].

Такой подход в целом разделяется и российской стороной. Для России весьма важным является то обстоятельство, что она, в отличие от таких торгово-экономических гигантов, как США и Китай, в настоящее время заинтересована не столько в развитии либерализации региональной торговли, сколько в усилении ее транспарентности и торгово-экономической взаимосвязанности, создания справедливой, устойчивой и сбалансированной торгово-экономической системы, отвечающей приоритетам и уровню развития российской экономики, особенно ее экспортно-ориентированных товаропроизводящих отраслей.

Поэтому Россия взяла курс на отстаивание приоритетов транспарентности и взаимосвязанности торгово-экономических отношений в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе, поскольку именно это помогает ей стать активным и заинтересованным участником обсуждения новых правил региональной торговли. Такой курс соответствует долгосрочным геополитическим интересам страны.

В Стратегии развития ШОС до 2025 года отмечено, что будут приняты меры по реализации транзитного потенциала ШОС, формированию региональных транспортных и транзитных коридоров. Важным направлением совместной работы станет взаимодействие в области модернизации инфраструктуры и логистики, в том числе путем расширения на пространстве ШОС сети международных логистических центров и формирования сети индустриальных кластеров вдоль транспортных артерий.

Усилению транспарентности и взаимосвязанности способствует и создание новых многосторонних финансовых институтов, включая Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и Фонд развития Шелкового пути.

Создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, который призван стать мощным финансовым инструментом развития инфраструктурных проектов в Азиатско-Тихоокеанском регионе и весомым дополнением к работе Международного валютного фонда и Всемирного банка, объективно отвечает новым вызовам и отражает изменения в мировом экономическом порядке. Начиная с 2010 года страны с развивающейся экономикой активно продвигали идею реформирования существующих международных финансовых институтов, которые контролируются странами Запада.

Все попытки реформировать эти институты в пользу новых финансовых игроков заканчивались провалом ввиду противодействия США. Китай и другие страны с развивающейся экономикой уже давно протестовали против своего заниженного представительства в международных финансовых институтах. Решение о создании Азиатского банка инфраструктурных инвестиций свидетельствует о том, что Пекин решил не дожидаться милостей от Запада и самостоятельно приступил к перекройке мировых финансовых отношений^[5].

Не менее важно и подключение России и Евразийского экономического союза к участию в реализации инициированного Китаем мегапроекта – «Экономического пояса Шелкового пути». 8 ноября 2014 года Председатель КНР Си Цзиньпин объявил, что Китай выделит 40 млрд долл. США для создания Фонда Шелкового пути в целях оказания финансовой поддержки проектам в рамках инициативы «один пояс, один путь».

Таким образом, вопрос о создании Банка развития ШОС вписывается в общий контекст развития торгово-экономических отношений и интеграционных процессов в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе. В ходе уфимского саммита стран ШОС заместитель министра иностранных дел КНР Чэн Гопин заявил, что Банк развития Шанхайской организации сотрудничества будет являться дополнительным инструментом финансирования общих проектов к уже существующим финансовым межгосударственным институтам: «можно сказать, что этот новый Банк ШОС, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и новый Банк развития БРИКС дополняют друг друга, стимулируют развитие, они не противоречат друг другу»^[6].

По мнению аналитиков Фонда «Берлек-Единство», синхронизация деятельности международных финансовых институтов сегодня может быть интересна всем странам региона. Совсем недавно скептически к созданию Банка развития ШОС относились миноритарные акционеры Евразийского банка развития. Вступившие в Евразийский экономический союз Армения и Кыргызстан опасались формирования банка ШОС на основе Евразийского банка развития, так как это могло привести к сокращению финансирования некоторых переходных проектов их интеграции в Евразийский экономический союз. Однако новый наднациональный банк развития (не на базе другого института, а именно как самостоятельное звено) эти риски исключил. Теперь важно, чтобы «молодые» финансовые институты функционировали в режиме общей согласованности с другими аналогичными инструментами^[7].

Уфимский саммит ШОС показал четкий настрой глав государств-участников на ускорение процесса создания Фонда развития и Банка развития ШОС, что отражает усиление роли экономической безопасности в создании всеобъемлющей системы региональной безопасности в Евразии. Президент Казахстана Н.А. Назарбаев отметил, что в целях полноценного запуска экономического трека ШОС необходимо продолжать поиск компромиссов. А Президент Кыргызстана А.Ш. Атамбаев недвусмысленно заявил: «Думаю, нам необходимо поручить, причем жестко поручить, нашим правительствам все‑таки договориться и доработать вопрос о создании Банка развития и Фонда развития ШОС, с тем, чтобы выйти на конкретные результаты».

В своем выступлении на Совете глав государств-участников ШОС в расширенном составе 10 июля 2015 года Президент Российской Федерации В.В. Путин обобщенно изложил подходы российской стороны к «экономическому вектору» развития ШОС в контексте всеобъемлющего обеспечения региональной безопасности. Он также предложил наполнить конкретными задачами деятельность Энергетического клуба ШОС, и приветствовал активное вовлечение в продвижение практической кооперации бизнес-сообществ наших стран, важную роль в котором призван сыграть Деловой совет ШОС. Президент назвал многообещающей идею учреждения на базе Межбанковского объединения ШОС Международного центра проектного финансирования, а также призвал активнее использовать и возможности уже действующих в регионе финансовых структур: Евразийского банка развития, Азиатского банка инфраструктурных инвестиций и создаваемого Нового банка развития БРИКС^[8].

Уфимская декларация ШОС содержит конкретную программу развития торгово-экономической составляющей деятельности организации. В ней говорится, что государства-члены ШОС намерены и далее развивать многостороннее взаимодействие в таких областях, как таможенное сотрудничество, транспорт, энергетика, промышленность, телекоммуникации, сельское хозяйство, наука и новые технологии, охрана окружающей среды, обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения, продолжать работу по подготовке Перечня мероприятий по дальнейшему развитию проектной деятельности в рамках ШОС на 2017–2021 годы. Они будут содействовать формированию благоприятных условий для торговли и инвестиций, поощрять внедрение инноваций и развитие сотрудничества между субъектами малого и среднего бизнеса^[9].

Вполне вероятно, что будущее региональной безопасности в зоне ответственности ШОС будет определяться стратегическим балансом «распределения ролей» России и Китая в этой организации: Российская Федерация в рамках ШОС будет уделять преимущественное внимание вопросам безопасности, а КНР – вопросам экономического развития, торговли и взаимных инвестиций. Такая стратегическая взаимодополняемость укрепит потенциал и обеспечит стабильное развитие ШОС на среднесрочную и долгосрочную перспективу.

[1] Стратегия развития Шанхайской организации сотрудничества до 2025 года // http://static.kremlin.ru/media/events/files/ru/a3YPpGqLvQI4uaMX43lMkrMbFNewBneO.pdf

[2] Пресс-конференция Министра иностранных дел России С.В. Лаврова на полях саммитов БРИКС и ШОС, Уфа, 9 июля 2015 года // http://archive.mid.ru/brp_4.nsf/0/94B3FFD7279721CA43257E7D00449B30

[3] Александр Габуев: Приручить дракона // http://svop.ru/main/14443/

[4] Стенограмма заседания Совета глав государств – участников Шанхайской организации сотрудничества в расширенном составе // http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/49908

[5] Китай бросает вызов финансовой гегемонии Запада // http://inosmi.ru/op_ed/20150403/227278991.html

[6] МИД КНР: Банк развития ШОС не противоречит стратегиям БРИКС и AIIB // http://ria.ru/economy/20150710/1125076200.html

[7] ЦГИ «Берлек-Единство»: Потенциал Банка развития ШОС в соотношении с другими региональными проектами // http://www.ca-portal.ru/article:20260

[8] Стенограмма заседания Совета глав государств – участников Шанхайской организации сотрудничества в расширенном составе // http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/49908

[9] Уфимская декларация глав государств  – членов Шанхайской организации сотрудничества // http://static.kremlin.ru/media/events/files/ru/PyhhPKOjP2Lj5IJmFSa5CWIgaHxRxkA6.pdf

Одним из основных составляющих деятельности Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) является взаимодействие судебных систем. Институциональные механизмы ШОС обеспечивают реальные возможности для углубления межгосударственных отношений и расширяют формы сотрудничества в сфере правосудия, а также в области взаимодействия высших судебных инстанций. Особо следует отметить действующий в рамках ШОС Форум председателей верховных судов, где на постоянной основе рассматриваются и обсуждаются актуальные вопросы, и происходит обмен опытом в сфере правосудия.

Одной из важнейших составляющих для судов является реализация доступности правосудия и ее эффективность. Отметим, что доступность и эффективность правосудия являются взаимосвязанными понятиями, содержание которых определяется влиянием как объективных, так и субъективных факторов. Так, в настоящее время особое значение для развития национальных судебных систем приобретает оказание юридической помощи с использованием современных информационных технологий. Именно поэтому отмеченные проблемы оказались в центре внимания прошедшего недавно в Бишкеке заседания председателей верховных судов стран-участниц ШОС.

Весьма показательно, что последнее десятилетие для Казахстана обусловлено серьезными изменениями в правовой системе, которые нашли свое отражение в Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года[1]. Лейтмотивом этой Концепции является идея совершенствования правосудия, повышения его роли при обеспечении прав и свобод человека. По сути, необходимость ее практической реализации прямо следует из положений Конституции Республики Казахстан, согласно которой права и свободы человека и гражданина являются высшей ценностью. Причем каждому гражданину предоставлено право защищать свои интересы всеми не противоречащими законом способами (пункт 1 статьи 13), а задача государства, как это следует из статей 75 и 76, заключается в том, чтобы гражданину были созданы для этого все необходимые условия. Это позволяет характеризовать государство как демократическое и правовое, обеспечивающее функционирование судебной системы на следующих принципах:

• распространение судебной защиты на неограниченный круг лиц;
• обязательность судебных решений для всех субъектов права;
• вынесение судами своих решений от имени государства, контролирующего их безусловное исполнение.

Тема доступности правосудия и повышение его эффективности является одной из самых обсуждаемых в юридической науке. Когда мы говорим о доступности правосудия, как и его эффективности, то отмечаем, что необходимо формирование надлежащей законодательной базы и наличие квалифицированных исполнителей. Граждан волнует не только наличие конкретных законодательных норм, но и качество гарантий их практического применения в повседневной жизни. Для каждого гражданина доступность и эффективность правосудия означает, что его субъективные права, свободы или охраняемые законом интересы защищены судом, дело рассмотрено своевременно и правильно, вынесено законное и обоснованное, аргументированное и справедливое решение. Таким образом, доступ к правосудию, как универсальный индикатор развитости демократии и открытости в обществе и государстве, является приоритетной целью проводимых судебно-правовых реформ.

На протяжении всех лет правления Президент Казахстана Н.А. Назарбаев был сторонником реальной независимости судов в соответствии с ведущими общемировыми практиками построения современного демократического и правового государства. Примером служит стабильный и устойчивый рост показателей независимости судов в рамках Глобального индекса конкурентоспособности (рост на 25 позиций с 2011 года), а также вступление казахстанского союза судей в Международную ассоциацию судей в 2011 году[2].

В 2015 году Казахстан улучшил свои показатели в мировом рейтинге верховенства права «World Justice Project» сразу на шесть пунктов (с 71 до 65)[3]. Этот рейтинг основан на восьми ключевых показателях: ограничение полномочий институтов власти, отсутствие коррупции, порядок и безопасность, защита основных прав, прозрачность институтов власти, соблюдение законов, гражданское правосудие, уголовное правосудие.

Также высокую оценку работе судов дало социологическое исследование, проведенное международной организацией Программа развития ООН в Казахстане совместно с Центрами исследования правовой политики и изучения общественного мнения.

Задача исследования – оценка уровня удовлетворенности пользователей судебных услуг доступностью и качеством работы судебных органов. С этой целью с февраля по май 2015 года было опрошено 12 206 респондентов в 193 районных и приравненных к ним судах Республики Казахстан. Опрос проводился на основе самостоятельного заполнения услугополучателями стандартных анкет в зданиях судов. Анкеты состояли из 32 вопросов для измерения 18 индикаторов, среди них: доступность и качество судебных услуг, общий уровень удовлетворенности и приоритеты по улучшению работы судей.

Свое доверие судье выразили около 80% опрошенных. Почти 90% респондентов отметили вежливость и компетентность судьи, 83% – удовлетворены подготовленностью судьи к судебному процессу, 80,6% – положительно оценили равные возможности сторон по выражению мнения и предоставлению информации в судебном процессе. Меньшее количество респондентов удовлетворены доступностью судов в финансовом отношении (68,2%), уровнем комфорта в зданиях судов (69,6%) и своевременностью начала судебных заседаний (62,6%). Общий уровень удовлетворенности респондентов деятельностью судов составляет 71,3%[4].

Все эти оценки говорят об эффективности выбранного республикой курса на модернизацию судебной системы. В целом можно отметить, что сегодня в стране сформирована достаточно сильная судебная власть, которая обеспечивает выполнение законов и соответствует всем общемировым стандартам современного правового и демократического государства.

В настоящее время в судебной системе страны ведется активная работа по реализации реформ, инициированных Президентом Республики Казахстан Н.А. Назарбаевым в рамках Плана Нации «100 конкретных шагов – современное государство для всех»[5]. В целом все мероприятия направлены на повышение открытости и доступности работы судебной системы, в указанной программе ее совершенствованию отведено 11 пунктов.

Особый интерес вызывает 16-й шаг – «Оптимизация инстанций судебной системы для упрощения доступа граждан к правосудию предусматривает переход от пятиступенчатой системы правосудия к трехступенчатой». Действующая судебная система состоит из пяти инстанций: первая, апелляционная, кассационная, надзорная и вторая надзорная. Все это усложняет судебное рассмотрение как для судей, так и для граждан, обратившихся в суд. Предполагается, что при реализации программы «100 шагов» будут упрощены процедуры судебного рассмотрения (останутся только первая, апелляционная и кассационная инстанции). Данная новация позволит для граждан сократить время ожидания вынесения и исполнения решения суда, упростит процесс оформления необходимых документов, следовательно, будет формироваться и доверие со стороны населения к суду. Вместе с тем достижение поставленных задач требует решение вопросов как связанных с самой деятельностью судов, процессуальным законодательством, так и относящихся в большей степени к организационно-техническим мероприятиям.

В целях обеспечения граждан и организаций быстрым и качественным доступом к государственным услугам и повышения эффективности функционирования государственных органов путем широкого применения информационно-коммуникационных технологий была внедрена автоматизированная система судебных органов. Среди основных направлений развития рассматриваемой автоматизированной системы в первую очередь необходимо отметить:

• создание условий для автоматического распределения судебных дел при их поступлении в суды;
• автоматическое составление списков присяжных заседателей на основе объективных данных, предоставленных региональными органами исполнительной власти (акиматами), и с применением инструментария, основанного на методе Монте-Карло;
• переход на электронный документооборот;
• стандартизация ведомственной судебной статистики.

С введением системы электронного документооборота в судах внедряются все новые электронные технологии, как например, видеофиксация судебных процессов, которая позволяет секретарю вести видеопротокол судебного заседания. С помощью информационно-коммуникационных технологий в судах начинают применять видеоконференцсвязь, которая дает возможность любому участнику судебного заседания, независимо от расстояния, соблюсти его право на полноценное участие в судебном процессе, то есть быть увиденным и услышанным.

Следует отметить, что современные информационные технологии в судебной системе позволят систематизировать работу, сделать все процессы прозрачными и доступными, минимизировать человеческий фактор при работе с документами. Среди информационных инноваций, направленных на расширение доступа к правосудию, необходимо выделить:

• информационно-аналитическую систему судебных органов «Терелік» (система решает такие задачи, как ведение автоматизированного учета и контроля соблюдения процессуальных сроков, формирование статистических и аналитических отчетов, упрощение делопроизводства и судопроизводства);
• модернизацию интернет-ресурса судебной системы[6] (посещаемость сайта гражданами выросла в несколько раз и составила более 4 тыс. уникальных посетителей, с просмотром более 40 тыс. в сутки);
• систему оповещения участников судебного процесса посредством отправки SMS-сообщений и уведомлений на электронную почту;
• возможность через Интернет ознакомиться с судебными документами, посмотреть номер дела, какие стороны проходят по делу, номер зала суда, время и дату судебного заседания;
• гибридную электронную почту (с помощью нее судебные повестки и извещения направляются в электронном виде посредством интеграционного модуля, распечатываются и упаковываются в почтовый конверт на стороне АО «Казпочта» с дальнейшей доставкой в семидневный срок до конечного адресата)[7].

В целом рассмотренный опыт Казахстана в области использования информационных технологий и инноваций в судопроизводстве может быть полезен странам-участницам ШОС, а его практическое применение будет способствовать развитию сотрудничества их судебных органов, что непременно скажется на повышении эффективности, доступности и прозрачности деятельности судов, а также обеспечении единообразия судебной практики и совершенствовании действующего законодательства.

[1] Указ Президента Республики Казахстан от 24 августа 2009 года № 858 «О Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года»

[2] Реформы во благо страны и народа // http://www.kazpravda.kz/fresh/view/reformi-vo-blago-strani-i-naroda1/

[3] Новая кадровая политика повысит имидж казахстанского суда // http://bnews.kz/ru/news/post/296417/

[4] Более 70 процентов казахстанцев удовлетворены работой судов // http://today.kz/news/kazakhstan/2015-07-10/619917-bolee-70-procentov-kazahstancev-udovletvoreny-rabotoj-sudov

[5] 100 конкретных шагов «Современное государство для всех» // http://ipksko.kz/index.php/zakonodatelstvo/100-konkretnykh-shagov-sovremennoe-gosudarstvo-dlya-vsekh

[6] Верховный Суд Республики Казахстан // http://sud.gov.kz/rus

[7] Электронное судопроизводство – как инструмент реализации Плана Нации «100 шагов» // http://bnews.kz/ru/news/post/274323

Анализ различных подходов к определению городских агломераций показывает, что они являются особым продуктом современной урбанизации, представляющим собой систему компактно расположенных и экономически взаимосвязанных территорий, объединенных устойчивыми трудовыми, культурно-бытовыми и производственными связями, общей социальной и технической инфраструктурой, совместно используемыми земельными ресурсами [1].

Представления об урбанизации постепенно эволюционировали от апокалиптических к прагматическим. Сегодня преобладают попытки систематизации актуальных проблем больших городов и поиск их решений. Подобные изменения неудивительны и во многом объясняются возрастающей ролью городских агломераций в развитии мировой экономики. Об этом свидетельствуют данные таблицы, составленные на основе материалов Demographia. World Urban Areas & Population Projections. 11th Annual Edition, January, 2015[2]. Из них следует, что по состоянию на начало 2015 года только в 25 крупнейших агломерациях с численностью населения более 12 млн человек, ранжированных в порядке убывания численности населения, проживало около полумиллиарда жителей. Причем 13 из 25 (то есть более 50%) приведенных в таблице агломераций приходится на страны, являющиеся либо членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), либо имеющие в ШОС статус наблюдателя (или подавшие заявку на его получение) и партнера по диалогу (эти 13 агломераций выделены в таблице жирным курсивом).

Таблица. Крупнейшие городские агломерации мира

Тенденция роста городов, крупных – прежде всего, характеризуется также тем, что к 2050 году по прогнозам ООН доля городского населения земли превысит 85% (в 2010 году – 51%). Уже к 2025 году ожидается ускоренный рост таких агломераций, как Мумбаи (27,4 млн человек), Лагос (24,4 млн), Шанхай (23,4 млн), Джакарта (21,2 млн), Карачи (20,6 млн), Пекин (19,4 млн), Дакка (19,0 млн)[3]. С учетом увеличения площади столичной агломерации за счет присоединенных территорий, свое место в этом ряду займет и Москва.

Интересный факт заключается в том, что результаты прогноза увеличения численности населения в существующих городских агломерациях не имеют практически никакой корреляции с фактической плотностью населения. То есть механическая логика – «чем ниже плотность населения в агломерации, тем больше резервов для увеличения численности проживающего в ней населения» – не работает. С одной стороны, это означает, что у динамично развивающихся агломераций существуют естественные пределы экспансии, связанные с невозможностью бесконечного расширения своих границ. С другой стороны, это свидетельствует о наличии новых вызовов, обусловленных необходимостью поиска нетривиальных решений, обеспечивающих достаточно высокое качество компактного проживания людей на ограниченных пространствах.

Характерно, что урбанизация обретает новые формы пространственного развития, вовлекая в сферу городской жизни все новые и новые ареалы, стирая четкие грани между городским и сельским расселением. Показательно, что возрастающее значение в оценках и прогнозах приобретает разделение не на городское и сельское население, а на территории, соответственно находящиеся и не находящиеся в зоне влияния городов. Традиционная дихотомия – сельская местность и город – постепенно исчезает и заменяется концепцией «сельско-городского континуума» (rural-urban continuum), заключающейся во взаимопроникновении мест расселения, мест приложения труда, стиля жизни и ценностных представлений городских и бывших сельских жителей.

Следует отметить, что процесс формирования городских агломераций в странах ШОС набирает обороты. Причем, данный вывод справедлив не только по отношению к тем странам, агломерации которых уже представлены в топ-25 мирового рейтинга, но и к тем странам, агломерации которых в настоящее время не представлены в рейтинге топ-100 [Чиканаев А., 2013]. В качестве подтверждения этого тезиса рассмотрим следующие конкретные примеры:

• В Республике Казахстан (член ШОС с момента основания в 2001 году)  к городам, развитие которых происходит в соответствии с современными представлениями о городских агломерациях, могут быть отнесены Алматы, Астана, Шымкент, Актобе и Караганда. Как показано в работе[4], становление городских агломераций Казахстана связывается с созданием перспективных долгосрочных полюсов роста на основе инфраструктурно-инновационных эффектов, обусловленных доступом к научной, производственной и культурной информации, приходом крупного бизнеса, возникновением современных форматов торговли, перспективных производств товаров потребительского рынка и сектора услуг, а также вводом новых объектов энергетики, мощных транспортных комплексов, мультимодальных логистических центров и информационных узлов;
• В Республике Беларусь (имеет статус наблюдателя ШОС с 2010 года) формируется городская агломерация, получившая название Большого Минска с включением в нее и спутников столицы государства [Вертинская Т.С., 2012]. Ожидается, что повышению эффективности процесса создания рассматриваемой агломерации будут способствовать льготные режимы экономической деятельности в городах-спутниках, стимулирующие процессы постепенного перемещения промышленности из столицы и саморазвития территорий на основе активизации предпринимательской инициативы.

Аналогичные примеры постепенного формирования городских агломераций свойственны и другим странам ШОС. В целом, анализ фактической, статистической и аналитической информации по различным странам и городам мира позволяет выделить общие тенденции, которые уже сегодня определяют будущее развитие агломераций в глобальном мире[5][Глазычев В.Л., 2011; Смирнягин Л.В., 2008], (см. также ресурсы в сети Интернет, содержащие соответствующую информацию[6]). Эти тренды можно представить в русле нескольких основных направлений – развитие человеческого потенциала, экономическое, пространственное развитие, городское хозяйство и инфраструктура, безопасность.

1. Содержательная интерпретация развития человеческого потенциала связана с комплексной оценкой динамики численности населения и его конкурентоспособности, зависящей не только от уровня образования, но и от готовности к восприятию технико-технологических и управленческих инноваций, скорость распространения которых все более точно описывается известным законом Мура.

Так, по данным Европейской комиссии, примерно треть крупнейших городов Европы в последние годы увеличивает, треть теряет и треть сохраняет стабильную численность населения [Glaeser E., 2008].

Теряют население, в основном восточноевропейские столицы (Прага, Будапешт, Бухарест); города, находящиеся в стадии деиндустриализации и структурной трансформации (Ливерпуль, Глазго, Бирмингем, Лейпциг, Дрезден, Турин, Шарлеруа, Льеж, Катовице); «транспортные ворота» (Антверпен, Неаполь, Триест, Абердин). Показательно, что отсутствие роста и даже снижение численности населения городов уже не ассоциируются однозначно с кризисными явлениями: во многих случаях убыль населения сопровождается улучшением социально-экономической ситуации и повышением качества жизни в городе (примеры – Милан, Вена, Берлин). То есть для населения, сохраняющего конкурентоспособные рабочие места с достойным уровнем оплаты, доступ к исторически развитой транспортной и социальной инфраструктуре упрощается.

Несомненные конкурентные преимущества получают города, которые являются удобными для самореализации, для творческого процесса разработки и внедрения новых продуктов, процессов, институтов и структур. Возникает новый важнейший индикатор конкурентоспособности городов – уровень развития «креативного класса» и новый предмет конкуренции между городами – за ключевые места в цепочке освоения и распространения нововведений. Именно в них и наблюдается реальный рост населения (например, Лондон, Эдинбург, Амстердам, Копенгаген).

Городское сообщество становится более сложным и разобщенным, человеческая жизнь более децентрализованной (повышается доля домохозяйств, состоящих из одного человека, растет уровень доходной дифференциации, степень социальной и пространственной сегрегации). Факторы повышения социальной сплоченности городского сообщества, снижения уровня социальной напряженности становятся все более важными в конкуренции городов. Для обеспечения должного уровня социальной интеграции выходцев из наиболее уязвимых групп населения все большее значение приобретает возможность для них занять достойное место на рынке труда. Это предъявляет возрастающий спрос на систему «социальных лифтов» в сфере образования, здравоохранения, иных сферах городской жизни. С формированием глобальных рынков образование и здравоохранение из «классических» градообслуживающих отраслей все более превращаются в важнейшие «экспортные» отрасли, в основу экономики целых городов и регионов, катализатор формирования конкурентоспособных городских агломераций.

2. Экономическое развитие и управление

Социально-экономическое положение города и его место в иерархии городских поселений все более зависит не от численности населения, а от того набора и качества товаров и услуг, которые он может предложить на рынках различного уровня – от глобального до локального. Сервисные и инфраструктурные возможности определяют лицо города все в большей степени, чем его производственная специализация. В настоящее время на пяти крупнейших рынках труда, расположенных в городских агломерациях Европейского союза, на сектор услуг приходится от 80 до 90% рабочих мест.

Другая тенденция – изменение подходов к городам как центрам административно-управленческой деятельности национальных и транснациональных компаний. В силу развития информационных технологий и логистики последние ориентированы прежде всего на наличие комфортной среды для ведения бизнеса. Именно это, например, стало конкурентным преимуществом новых американских центров корпоративного управления – Остина, Далласа, Денвера. Эти же процессы активно развиваются и в крупнейших агломерациях Китая и Индии.

В структуре землепользования крупных агломераций устойчиво доминируют земли под жилой застройкой и транспортом. Тенденциями последних лет являются:

а) расширение свободы действий хозяйствующих субъектов в сфере земельных отношений, снятие или сокращение ограничений на экономическую деятельность, что в условиях нарастающей неопределенности экономических прогнозов является необходимым условием повышения конкурентоспособности городов;

б) увеличение разнообразия управленческих технологий, включающего повсеместное распространение краудсорсинга и предполагающего широкое вовлечение жителей города и экспертного сообщества в процесс разработки, обсуждения и принятия ключевых управленческих решений;

в) появление в области государственного управления специализации «менеджмент культурного наследия», связанной с формированием компетенций по созданию конкурентоспособных девелоперских и туристических продуктов, разработке и реализации проектов сохранения подлинных памятников культуры и истории, воспроизводству окружающей природной среды, традиций, уникальных историко-ландшафтных комплексов с учетом интересов населения и бизнеса;

г) децентрализация различных функций в пределах агломераций, которые ранее всецело ориентировались на традиционный центр города. По сути, в городах-спутниках и периферийных городах формируются научно-образовательные, культурные, спортивные, инновационные кластеры, гармонично связанные с историческим центром города, но разгружающие его от чрезмерной концентрации различных учреждений.

3. Пространственное развитие

До конца ХХ века преобладающей тенденцией в городах Европы, и особенно в США, было опережающее развитие пригородных территорий. В первом десятилетии нового века все более проявляется противоположная тенденция: замедление роста пригородного расселения и периферийных районов городов, повышение привлекательности проживания в центрах агломераций и центральных районах городов. «Производственная экспансия» крупных городов сохраняется (новый бизнес дешевле организовывать на «пустых» территориях), однако с наступлением периода экономической рецессии тенденция «сжатия пространства» проявилась более отчетливо.

Как показано в докладе «Развитие городов: лучшие практики и современные тенденции»[7], не менее важным трендом в трансформации городов и создании комфортной городской среды является приоритетное развитие общественных пространств (площади, скверы, прогулочные зоны). Вокруг них образуется «третье место» (third place)[8], символом которого служит городское кафе с беспроводным Интернетом. Оно является одновременно и территорией общения, и зоной отдыха, и местом работы для людей творческих профессий. В экономике, где нарастает доля услуг и креативной индустрии, общественные пространства все чаще используются как места проведения деловых переговоров, места для работы.

Приоритет развития общественных пространств нашел свое отражение и в современном жилищном строительстве. В частности, в Европе в последние годы получила второе рождение идея дома-коммуны, то есть многоквартирного дома, в котором предусмотрено значительное количество общественных помещений с различными функциями (общие рекреационные, спортивно-оздоровительные, хозяйственно-бытовые помещения, помещения для общих праздников, помещения для детей и т. д.).

Развитие жилых районов происходит по модели «перемешивания групп с разными доходами» с учетом задачи содействия общению. Эффективное развитие города также подразумевает многофункциональность застройки и городских районов. Сегодня в составе одного района могут быть и жилье, и офисы, и развлекательные центры, и магазины, и даже промышленные предприятия. Многофункциональная застройка создает новую жилую среду – более разнообразную, интенсивную по коммуникациям.

4. Городское хозяйство и инфраструктура

К ключевым направлениям поиска новых градостроительных и технологических решений относятся:

• Необходимость увеличения доли арендного жилья в общем объеме жилого фонда. В настоящее время тенденция увеличения доли жилья в частной собственности, характерная для второй половины XX века, в большинстве развитых стран сменилась на противоположную. Об этом свидетельствует динамичный рост доли арендного жилья во многих мегаполисах (так, в Нью-Йорке эта доля уже превышает 70% жилищного фонда);
• Передача управления муниципальным (или государственным) фондом социального жилья частным операторам, введение социального жилья в коммерческий оборот (возможность выкупа арендатором или продажа части социального жилищного фонда частным инвесторам);
• Отказ от застройки социальным жильем вновь осваиваемых пригородных территорий. Сегодня в развитых странах предпочитают использовать небольшие участки в сложившейся городской среде, в том числе и в центральных районах, чтобы социальное жилье соседствовало с коммерческим. Кроме того, все большее распространение получает «точечная» реконструкция под социальное жилье существующей старой застройки;
• Повышение энергоэффективности зданий и инженерных коммуникаций. Среди наиболее актуальных инструментов, помогающих при создании энергоэффективного города, можно выделить: передовые методы генерации, в том числе тригенерацию – комбинированное производство электричества, тепла и холода. Одновременное применение этих механизмов постепенно будет

приводить к созданию автономных, энергонезависимых городов. В частности, немецкий город Фрайбург должен полностью обеспечивать себя энергией к 2045 году.

Возможно, самые революционные изменения происходят в сфере развития транспортной инфраструктуры городских агломераций, ориентированные на то, чтобы в перспективе горожанин тратил на дорогу не более 30 минут в день. Основная тенденция в этой сфере – ее функционирование в качестве прообраза социального контракта на предоставление транспортных услуг, а не рассмотрение ее как совокупности материальных и технических средств, обеспечивающих перевозки неопределенного круга лиц.

Наиболее эффективным подходом к транспортному планированию города сегодня признается концепция скоординированной мультимодальной транспортной системы[9]: пешеходной и велосипедной (внутри жилых районов), личной автомобильной (при передвижениях в пригородах и между городами), общественной (при передвижениях в центр города).

Одной из важнейших тенденций последних 15–20 лет стало приоритетное развитие общественного транспорта, позволяющее снизить почти «наркотическую» зависимость мегаполисов от переизбытка личных автомобилей, сократить непроизводительные потери времени от стояния в бесконечных пробках и уменьшить вредные выбросы в атмосферу. Характерные акценты связаны с возрождением рельсового общественного транспорта (скоростных трамваев) и появлением системы муниципальной аренды автотранспорта, что по сути является прообразом модели функционирования так называемого «индивидуального общественного транспорта», уже получающей своё распространение не только в промышленно развитых странах, но и в странах ШОС.

Все большую актуальность приобретает и решение экологических проблем городских агломераций. Не будет преувеличением констатировать, что логика, описываемая известной формулой «после нас хоть потоп» и опирающаяся на весьма распространенное заблуждение о практически безграничном ассимиляционном потенциале окружающей природной среды, постепенно уходит в прошлое. На смену ей приходят концепции экополиса, «зеленого города», «города, не загрязняющего окружающую среду» и др. По сути, это единственный путь предотвращения глобального экологического кризиса, проявляющегося, например, в том, что более половины населения планеты вынуждено пить некачественную воду, а количество смертей, обусловленных загрязнением воздуха, составляет примерно семь миллионов человек в год[10].

5. Безопасность и роль информационно-коммуникационных технологий в развитии города

Безопасность в крупных городах является одним из основных факторов при выборе места жительства. Так, для городов США установлено, что рост уровня преступности на один процентный пункт уменьшает стоимость квадратного метра жилья на 336 долларов. В современном городе люди хотят и должны жить в однородной социальной среде и чувствовать себя защищенными. Эта потребность формируется в условиях сложных и противоречивых взаимодействий с тенденцией социального «перемешивания», целью которого является усиление взаимодействия различных социальных групп, предотвращение экстремальных проявлений сегрегации.

В настоящее время все более актуальными становятся вопросы информационной безопасности, поскольку развитие информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и их использование для решения самого широкого круга проблем современного города в последнее время рассматривается как один из ключевых трендов городского развития. Сегодня можно констатировать наличие пяти важнейших трендов в развитии ИКТ, способных уже в недалеком будущем серьезно изменить облик городов. Это удаленный доступ ко всем видам сервисов и услуг; «умная» городская инфраструктура; внедрение ИКТ-решений для обеспечения общественной и информационной безопасности; «Интернет вещей»; развитие беспроводных коммуникационных технологий[11] [Глазычев В.Л., 2011].

В заключение отметим, что учет рассмотренных современных тенденций формирования городских агломераций в странах ШОС будет способствовать повышению глобальной конкурентоспособности как конкретных агломераций, так и стран, входящих в Шанхайскую организацию сотрудничества, в целом. Основанная на согласовании долгосрочных интересов государства, бизнеса и населения, позитивная динамика развития городских агломераций стран ШОС дает им все шансы для опровержения известной максимы о том, что мегаполис – это современный лабиринт Минотавра.

Литература

Вертинская Т.С. Стратегия и механизм развития городов-спутников города Минска как единой агломерации. // Материалы VIII Международной научно-практической конференции «Регионы России: стратегии и механизмы модернизации, инновационного и технологического развития», Москва, 31 мая –1 июня 2012 года.

Глазычев В.Л. Город без границ. М.: Изд. «Территория будущего», 2011.

Национальный доклад: «Развитие городов: лучшие практики и современные тенденции». М.: «Типография КЕМ», 2011.

Смирнягин Л.В. Агломерация: за и против. // Городской альманах. Вып. 3. М.: Фонд «Институт экономики города», 2008.

Чиканаев А. Актуальные проблемы крупных городов и агломераций. // Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы большого города: архитектурная теория и практика», Алматы, 2013

Glaeser E. (2008) Cities, Agglomeration, and Spatial Equilibrium (The Linacre Lectures) – Oxford University Press, USA

[1] Национальный доклад: «Развитие городов: лучшие практики и современные тенденции». Москва, 2011, http://www.raexpert.ru/docbank/dc6/636/3f0/d96e2c02127b957b4b4e503.pdf

[2] Demographia. World Urban Areas & Population Projections. 11th Annual Edition, January, 2015.

http://www.demographia.com/db-worldua.pdf

[3] Национальный доклад: «Развитие городов: лучшие практики и современные тенденции». Москва, 2011 http://www.raexpert.ru/docbank/dc6/636/3f0/d96e2c02127b957b4b4e503.pdf

[4] Demographia. World Urban Areas & Population Projections. 11th Annual Edition, January, 2015.

http://www.demographia.com/db-worldua.pdf

[5] Национальный доклад: «Развитие городов: лучшие практики и современные тенденции». Москва, 2011, http://www.raexpert.ru/docbank/dc6/636/3f0/d96e2c02127b957b4b4e503.pdf

[6] Речь, в частности, идет о таких ресурсах, как www.unesco.org/shs/urban — Центр городских исследований Юнеско; http://www.bestpractices.org/ — База данных по примерам городской политики (лучшая практика); http://www.eura.org/ — Европейская ассоциация городских исследований (EURA); http://www.inta-aivn.org/ — Международная сеть городских исследований; http://www.lboro.ac.uk/gawc/ — Группа и сеть исследования глобализации и мировых городов; http://www.espon.eu/ — Европейская сеть исследования пространственного планирования и др.

[7] Национальный доклад: «Развитие городов: лучшие практики и современные тенденции». Москва, 2011 http://www.raexpert.ru/docbank/dc6/636/3f0/d96e2c02127b957b4b4e503.pdf

[8] «Первое место» –  жилье, «второе» –  работа.

[9] Национальный доклад: «Развитие городов: лучшие практики и современные тенденции». Москва, 2011 http://www.raexpert.ru/docbank/dc6/636/3f0/d96e2c02127b957b4b4e503.pdf

[10] 7 million premature deaths annually linked to air pollution.// World Health Organization, Media centre, 25 March 2014 //   http://www.who.int/mediacentre/news/releases/2014/air-pollution/en/

[11] Национальный доклад: «Развитие городов: лучшие практики и современные тенденции». Москва, 2011 http://www.raexpert.ru/docbank/dc6/636/3f0/d96e2c02127b957b4b4e503.pdf