Юлия Федотова, Александр Рогов. О категориях «конституционная безопасность» и «национальная безопасность»: терминологический анализ

Рекомендуемая ссылка на статью:

Авторы настоящей статьи обращаются к исследованию актуальных проблем терминологической определенности понятия национальной безопасности в контексте замены ее на другой, менее дискуссионный и отвечающий всем современным требованиям как в обеспечении безопасности личности, общества и государства, так и с точки зрения научных изысканий.[1]  В одном из исследований авторы высказывали возможность назвать такую безопасность государственной [Федотова, Рогов, 2013], в данной же статье, в продолжение темы, речь пойдет о другом наименовании всеобщей безопасности, а именно –  о конституционной безопасности.

По мнению А.И. Стахова, сущность безопасности состоит в обеспечении определенных интересов личности, общества, государства и нации (как правило, конституционных). При этом основным требованием является отсутствие угроз и опасностей, которыми, по мнению ученого, выступают «вредоносные природные и техногенные факторы окружающей среды», а также обстановка, при которой исключены противоправные посягательства [Стахов, 2007]. В данном случае все сводится к окружающей среде, что не совсем верно.

На наш взгляд, альтернативным, интегрирующим понятием может стать «конституционная безопасность». Содержание данного понятия включает в себя не просто состояние защищенности и обеспечения реализации совокупности основных конституционных начал организации государства, но и предполагает основные руководящие идеи обеспечения безопасности иных видов. Выступая более общим понятием для всех видов юридической безопасности, т.е. применительно к правоотношениям, конституционная безопасность определяет основные принципы и содержание иных видов безопасности благодаря всеобъемлющему характеру конституционных норм. При этом детализация содержания иных разновидностей юридической безопасности происходит на подконституционном, законодательном уровне. Как отмечают некоторые ученые, назначение и эффективность Конституции Российской Федерации определяются не количеством, а емкостью норм [Авакьян, 2004. С. 1]. Свойство же конституционной нормы состоит в «многогранности смыслового содержания конституционных положений, наиболее высоком уровне абстрактности, обобщенности, осуществляемого ими правового воздействия», чем обеспечивается ее «каучуковый характер» [Овсепян, 2007].

Согласимся с точкой зрения Н.С. Бондаря, который отметил, что конституционная безопасность и есть не что иное, как состояние защищенности жизненных интересов личности, общества и государства на основе последовательного обеспечения верховенства права, баланса конституционных ценностей. В связи с этим в концентрированном виде понимание юридического образования как конституционной ценности заключается в том, что качество подготовки юридических кадров – это, в конечном счете, проблема конституционной безопасности; причем она (безопасность) в одинаковой степени касается как общества и государства, так и каждой конкретной личности [Бондарь, 2013]. Указанная Н.С. Бондарем проблема современного юридического образования, как угроза конституционной безопасности, подчеркивает всеобъемлющий характер  явления, поскольку Конституция Российской Федерации 1993 года только определяет основные права личности в сфере образования и корреспондирующие обязанности государства, не раскрывая их содержание и порядок реализации, что составляет предмет регулирования на законодательном, подконституционном уровне. Так, в юридической литературе в качестве серьезной угрозы конституционной безопасности страны выделяют деятельность террористических, экстремистских организаций и группировок, которая в настоящее время продолжает оставаться серьезным фактором дестабилизации социально-политической и экономической ситуации в России [Емельянцев, 2009; Макаров, Жукова, 2012].

В условиях чрезвычайного положения, в целях обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя, в соответствии с федеральным конституционным законом могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием пределов и срока их действия (ч. 1 ст. 56 Конституции Российской Федерации). Подчеркнем, что ограничения прав и свобод невозможны в целях обеспечения только, например, безопасности государства, что отражает высшую ценность личности, ее прав и свобод и недопустимость их умаления в интересах обеспечения безопасности иных видов.

Кроме того, иные виды безопасности можно представить в соотношении к конституционной безопасности. Так, политическая безопасность заключается в защищенности основ конституционного строя, деятельности системы государственных органов, порядка государственного управления от различных угроз и опасностей, при этом в полной мере обеспечивается соблюдение прав, свобод и интересов граждан, социальных групп, а также стабильность, целостность и благоприятное положение государства на международном уровне. Как видно, политическая безопасность опирается на право и осуществляется в его пределах [Амандыкова, Рустембекова, 2012], а в ее содержании нет ничего, что нельзя было бы включить в понятие конституционной безопасности. Также, например, экологическая, экономическая, пограничная, общественная и иная безопасность будет направлена на обеспечение реализации основ конституционного строя и достижение норм-принципов, установленных в конституционных положениях.

Н.С. Бондарь отмечает, что безопасность относится к конституционной категории, нормативное правовое содержание которой пока существует не в полном объеме. Конституция Российской Федерации отражает различные стороны этой проблематики: правовую (юридическую) безопасность личности, подразумевая физическую безопасность (статьи 20-23 Конституции Российской Федерации), информационную (статьи 24, 29 Конституции Российской Федерации), экономическую (статьи 34, 35 и 36 Конституции Российской Федерации) и т.д.; безопасность личности (ч. 1 ст. 21 Конституции Российской Федерации); безопасность общества (ч. 2 ст. 7 Конституции Российской Федерации); безопасность государства (ч. 3 ст. 4, ч. 5 ст. 13, ч. 3 ст. 5, ст. 71 Конституции Российской Федерации). В широком смысле, основа юридической и, соответственно, конституционной безопасности личности выражается в категории национальной безопасности [Бондарь, 2004]. При этом конституционная безопасность предполагает правовую защищенность не просто личности, общества и государства, а их интересов, причем интересов жизненно важных.

Считаем возможным согласиться с мнением Н.С. Бондаря о том, что формирование базиса конституционной безопасности является актуальной задачей теории и практики современного российского права и состоит в реализации определенных принципов: признание главенствующего значения Конституции Российской Федерации в системе правовых средств обеспечения безопасности; последовательной конкретизации конституционных начал безопасности в законодательстве России, с учетом решений Конституционного Суда Российской Федерации в рассматриваемой сфере, а также в реализации системы безопасности.

Определяющее значение с точки зрения обеспечения конституционной безопасности имеют, соответственно, институты конституционного строя. Именно в них находят свое воплощение, с одной стороны, основополагающие характеристики общества и государства (посредством категорий суверенитета, демократического правового социального государства, экономического и политического плюрализма и т.д.) и, с другой – важнейшие принципы (основы), на которых только и возможно обеспечение баланса интересов общества, государства и личности, безопасного существования и развития социума.

Конституционная безопасность обеспечивается также институтами публичной власти, само конституционное строение которой на основе принципов единства и разделения ее органов на законодательные, исполнительные и судебные, а также на основе федерального разграничения полномочий между ее различными территориальными уровнями, служит предпосылкой для выработки взвешенных и социально обоснованных управленческих решений, учитывающих разнообразие существующих в обществе интересов, и исключает не только узурпацию, но и чрезмерную концентрацию и централизацию властных полномочий.

Само понятие «национальная безопасность» содержит в себе безопасность многонационального народа, который, в свою очередь, является носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации. В этой связи можно сделать вывод, что конституционная безопасность личности будет являться основной составляющей правового государства, при этом соблюдение и защита прав личности – основное правовое средство, используемое для достижения интересов общества и государства. Таким образом, права человека и гражданина, являясь основой конституционной безопасности государства, становятся балансом между частными и публичными интересами, международными (универсальными) и национальными (специфическими) ценностями, а достижение данного баланса возможно лишь при применении различных мер, средств и механизмов, предусмотренных Конституцией Российской Федерации.

Сущность конституционной безопасности заключается в сочетании политических, правовых, экономических, социально-культурных составляющих, при которых возможно развитие общества, его материального благосостояния, соблюдение исторических и культурных традиций, национальных особенностей, духовной сферы, а в конечном итоге, сохраняет главный результат – постоянное и законное соблюдение и защиту прав человека и гражданина [Бондарь, 2003].

Необходимо отметить, что в понятийной основе, «национальная безопасность» больше относится к публичным отношениям, в которых и обеспечивается безопасность народа как носителя суверенитета и единственного источника власти в Российской Федерации. При этом в демократическом обществе, помимо прав человека и гражданина, особое значение имеют также интересы личности, ее достоинство и свободы, которые закрепляются в конституциях. Такой подход вполне оправдывает себя и существует во многих государственных процессах. Так, например, Конституционный Суд Российской Федерации принимает решения, например, в отношении соответствия закона или любого иного правового акта Конституции Российской Федерации, в зависимости от присутствия и затрагивания в них прав и свобод человека и гражданина [Чапчиков, 2009].

Отметим, что в литературе выделяют и другие понятия, связанные с конституционной безопасностью – национально-конституционная безопасность [Бондарь, 2011], федеральная конституционная безопасность [Фомин, 2005] и др.

Таким образом, введение законодателем понятия национальной безопасности имело своей целью объединение содержания категории «конституционная безопасность» и иных видов юридической безопасности, а также безопасности общественных отношений, не являющихся правоотношениями. При этом становление и развитие всех общественных отношений, являющихся объектом воздействия со стороны субъектов политической власти, должно осуществляться легитимно и легально. Применение правовых средств и методов регулирования общественных отношений позволяет сделать вывод о том, что по своему содержанию и природе складывающиеся отношения по обеспечению национальной безопасности являются правовыми.

В свою очередь, термин «конституционная безопасность» как интегрирующее понятие безопасности интересов личности, общества и государства, представляет собой основу для определения содержания и основополагающих элементов для безопасности иных видов, входящих в предмет национальной безопасности и регулируемых актами подконституционного, законодательного уровня. В этой связи можно согласиться с точкой зрения о том, что видами конституционной безопасности являются, например, военная, информационная, научная и др. [Мальцев, 2008], общественные отношения, составляющие предмет обеспечения безопасности которых, в то же время могут не являться правоотношениями.

В связи с вышеизложенным, можно сделать вывод о том, что понятие «национальная безопасность» не имеет всеобъемлющего характера и потенциала, свойственного конституционной безопасности. Законодатель, вводя данное понятие, ставил цель употребления более широкого и общего, интегрирующего понятия безопасности для всех видов общественных отношений. Понятие «конституционная безопасность» в большей степени удовлетворяет всем требованиям (как научно-теоретическим, так и правоприменительным) основной безопасности Российской Федерации, включающей в себя все элементы – личность, общество и государство. При этом понятие «конституционная безопасность» становится в один ряд с понятием «государственная безопасность», что позволяет им на равных соперничать за право называться интегрирующей безопасностью государства, включающей все остальные элементы – экономические, политические, военные и др.

Литература

Авакьян С.А. Стране нужна новая конституция // Законодательство. 2004.  № 11.

Амандыкова С.К., Рустембекова Д.К. Обеспечение национальной безопасности как вектор государственной национальной политики Республики Казахстан (конституционно-правовые аспекты) // Конституционное право и политика: сб. мат. междунар. науч. конф. / отв. ред. С.А. Авакьян. М., 2012. 800 с.

Бондарь Н.С. Конституционный Суд России – гарант конституционной безопасности личности, общества, государства // Конституционное правосудие: вестник конф. органов конституционного контроля стран молодой демократии. 2003. № 4.

Бондарь Н.С. Современные ориентиры российского юридического образования: национальные традиции или космополитические иллюзии? // Юридическое образование и наука. 2013. № 1. С. 7-16.

Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. М., 2011. 544 с.

Емельянцев А.Г. Терроризм как один из видов деятельности организованной преступности // Российский следователь. 2009. № 24. С. 16-22

Макаров А.В., Жукова А.С. Противодействие терроризму: анализ нормативно-правового регулирования и вопросы его совершенствования // Российский следователь. 2012. № 12. С. 34-37

Мальцев В.А. Защита государственной тайны в Российской Федерации на современном этапе ее развития // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 4.

Овсепян Ж.И. Пробелы и дефекты как категории конституционного права // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 15. С. 10-16.

Стахов А.И. Административно-публичное обеспечение безопасности в Российской Федерации: дисс. … д-ра юрид. наук. М., 2007. С. 26-46.

Чапчиков С.Ю. Конституционные гарантии обеспечения безопасности общества и государства // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 17. С. 11-14.

Федотова Ю.Г., Рогов А.С. Государственная безопасность: элемент или содержание национальной безопасности Российской Федерации (терминологическое исследование) // Власть. № 12. 2013.

Фомин А.А. Юридическая безопасность государства как особого субъекта российского права // Право и политика. 2005. № 3; Право и политика. 2005. № 6.

[1] По мнению некоторых ученых, в научной литературе не утихает дискуссия о допустимости в условиях национально-территориального способа образования Российской Федерации понимания безопасности как национальной (Гунич С.В. Конституционно-правовые аспекты определения сил обеспечения национальной безопасности Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 6. С. 15–17 и др.).